Ершов, Геннадий Алексеевич
Поделись знанием:
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
(перенаправлено с «Ершов Геннадий»)
| Геннадий Ершов | |
| Gennadij Jerszow | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Подданство: |
поляк |
| Гражданство: | |
| Жанр: |
художник-скульптор |
| Учёба: | |
Геннадий Ершов (польск. Giennadij Jerszow, укр. Єршов Геннадій; род. 12 июля 1967, Чернигов) — украинский художник-скульптор.
Биография
Родился 12 июля 1967 года в семье студентов Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Детство и юность прошли на Украине в Чернигове, имея польские корни переехал в 2001 г.в Гданьск, Польшу. Закончил Черниговский базовый медицинский колледж. Учиться ремеслу скульптуры начал в киевской студии Георгия Хусида. Учился во Львове у Эммануила Мисько и в Киеве у Василия Бородая.
1982—1986 гг.-ЧБМК(ЧМУ) г. Чернигов. 1988—1991 гг.-ЛГИПДИ г. Львов. 1991—1995 гг.-Украинская Академия Искусств г. Киев. 1996—1999 гг.-Аспирантура. Национальная академия изобразительного искусства и архитектуры г. Киев. Творит для Польши и Украины.
- Член Национального Союза художников Украины(НСХУ).
- Член Союза художников-пластиков Польши (ZPAP).
- Член Союза Скульпторов Польши.
- Член Черниговского землячества в Киеве.
- Член-корреспондент МАФОБ в Киеве.
- Член Цеха в Поморской торгово-ремесленной корпорации.
Персональные выставки
- 1994 — Борисоглебский собор, Чернигов.
- 1996 — ДК, Славутич.
- 1997 — ЦДХ, Киев.
- 1998 — «Взгляд в историю». Музей истории и изобразительных искусств, Бухарест.
- 1998 — Украинский Дом, Киев.
- 1998 — Национальный Банк, Киев.
- 1998 — Национальный Дворец Украина, Киев.
- 2004 — Художественное училище, Гдыня.
- 2004 — Исторический музей Гданьска (Ратуша), Гданьск.
- 2005 — НЦК, Гданьск.
- 2005 — Музей епархиальный, Пельплин.
Известные работы
- 1996 — памятный знак — Жертвам Чернобыльской трагедии «Память Чернобыля» (бронза, гранит), г. Чернигов;
- 1997 — памятник «Летописец» — к 900 — летию Первого съезда князей Киевской Руси (бронза, гранит), г. Любеч на Черниговщине;
- 1998 — памятник Тарасу Шевченко (мрамор, гранит), парк Хэрэстрэу г. Бухарест, Румыния;
- 2002 — «Архангел Рафаил и Товий», фигуративный барельеф, хоспис г. Гданьск, Польша;
- 2002 — «Апостол Тадей» фигура, хоспис г. Гданьск ,Польша;
- 2003 — мемориальная доска — портрет ксёнза Евгения Дуткевича (бронза), хоспис г. Гданьск, Польша;
- 2004 — мемориальная доска — портрет Юлиана Руммля, одного из основателей Гдыни — на фасаде здания штаба Военно — Морских Сил Польши (бронза), г. Гдыня, Польша;
- 2005— мемориальная доска — портрет Янины Яжинувны — Собчак, основателя балетной школы в Гданьске (бронза), Польша;
- 2006 — памятник Тарасу Шевченко (бронза, гранит), на территории ЧГПУ им. Т. Г. Шевченко, г. Чернигов;
- 2005—2006 — «Крестовая Дорога» — 15 рельефных изображений (бронза) — Базилика Успения Пресвятой Девы Марии в Гданьске, Польша;
- 2008 — памятник пчеловоду Петру Прокоповичу, (бронза, гранит) с. Пальчики Черниговская область;
- 2007—2008 — «Крестовая Дорога Исуса Христа» — 14 рельефов (бронза) — церковь Св. Антония, г. Торунь, Польша;
- 2007 « Станислав Монюшко»— портрет — бюст композитора (бронза) — Музыкальная Академия, г. Гданьск ,Польша;
- 2008 « Фредерик Шопен»— портрет — бюст композитора (бронза) — Балтийская филармония, г. Гданьск, Польша;
- 2009 — памятник «Кристоф Селестин Мронговий» (1764—1855)(польск. Krzysztof Celestyn Mrongowiusz) (бронза, гранит) — Гданьский университет (Uniwersytet Gdański) г. Гданьск, Польша;
- 2009 — памятник гетману Мазепе (бронза, мрамор), возле Черниговского коллегиума на Валу г. Чернигов;
- 2009 — памятный знак «Жертвам голодомора 1932—1933 гг.» (бронза, гранит) — г. Варшава, Польша;
- 2009 — памятник «Ироним Декутовски» (польск. Hieronim Dekutowski) (бронза, гранит) — г. Тарнобжег, Польша;
- 2011 — «Нижинский» (Вацлав и Бронислава). Большей Театр (Варшава), Польша;
- 2012 — памятник Капеллану "Солидарности" Генриху Янковскому. Гданьск, Польша;
Напишите отзыв о статье "Ершов, Геннадий Алексеевич"
Примечания
- Википедия. Памятник гетману Мазепе (Чернигов).
Ссылки
- [picasaweb.google.com/jerszow Фотографии скульптурних произведений]
- [jerszow.ecom.net.pl Сайт художника] (польск.)
- [www.ukrinform.ua/rus/order/?id=844028 В Варшаве Президенты Украины и Польши приняли участие в открытии памятного знака жертвам Голодомора 1932—1933 годов]
- [www.svobodanews.ru/content/transcript/1806676.html Сегодняшний факт. Памятник гетману Мазепе в Чернигове]
Отрывок, характеризующий Ершов, Геннадий Алексеевич
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
