Ерёменко, Николай Николаевич (старший)

Николай Ерёменко-старший
Мікалай Яроменка (старэйшы)
Николай Ерёменко-старший в роли Ивана Субботина в фильме «Вечный зов»
Имя при рождении:	Николай Николаевич Ерёменко
Профессия:	актёр театра и кино
Годы активности:	1948—2000
Театр:	Витебский театр драмы имени Я. Коласа Белорусский театр драмы имени Я. Купалы
Награды:

Никола́й Никола́евич Ерёменко-ста́рший (белор. Мікалай Мікалаевіч Яроменка (старэйшы); 1926, Новосибирск — 2000, Минск) — белорусский советский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1989).

Биография

Николай Ерёменко родился 17 июня 1926 года в Новосибирске. Родители родом из Витебской области.

После окончания ремесленного училища работал токарем.

В Красной Армии с 1941 года. Окончил курсы младших лейтенантов в Новосибирске (1942). Участник Великой Отечественной войны. Кавалерист 11 Кавалерийского корпуса (резерв штаба корпуса), попал в плен в июле 1942 года под Вязьмой, у деревни Комары. Сумел выжить в нацистском концлагере.

После окончания в 1948 году театральной студии при Белорусском драматическом театре им. Я. Коласа в Витебске был актёром этого театра (1948—1959).

С 1959 года — актёр Белорусского драматического театра им. Я. Купалы (Минск).

Сниматься в кино начал в 1960 году.

Член КПСС с 1964 года.

Н. Н. Ерёменко умер 30 июня 2000 года от сердечного приступа. Похоронен в Минске на Восточном кладбище.

Семья

• Жена — Галина Александровна Орлова (р. 1928), актриса, народная артистка Белорусской ССР (1991)
• Сын — Николай Николаевич Ерёменко (младший) (1949—2001), актёр, народный артист Российской Федерации (1994).

Признание и награды

• Народный артист Белорусской ССР (1967)
• Народный артист СССР (1989)
• Государственная премия Белорусской ССР (1988) — за спектакль «Мудромер» Н. Матуковского
• Орден Отечественной войны II степени (1985)
• Медаль Франциска Скорины (1996).

Фильмография

1. 1960 — Впереди — крутой поворот — Радевич
2. 1961 — Первые испытания — Тодорик
3. 1962 — Люди и звери — Алексей Иванович Павлов
4. 1964 — Москва — Генуя — Русанов
5. 1965 — Дни лётные — Николай Николаевич, «батя», командир авиаполка
6. 1965 — Музыканты одного полка — Макеев
7. 1965 — Погоня — Анатолий Иванович, егерь
8. 1967 — Запомним этот день — Ясень
9. 1967 — Рядом с вами — прохожий
10. 1968 — Десятая доля пути — Бухтеев
11. 1968 — Иван Макарович — отец Вани
12. 1968 — Освобождение (фильм 1-й — «Огненная дуга») — Иосип Броз Тито
13. 1968 — Желаю удачи (короткометражный) — капитан
14. 1970 — Крушение империи — большевик Ваулин
15. 1970 — Море в огне — Жидилов
16. 1970 — Счастливый человек — эпизод
17. 1970 — Прорабский участок
18. 1971 — Большие перегоны — железнодорожник
19. 1971 — Мировой парень — Калинкович
20. 1971 — Человек в проходном дворе — Сибул
21. 1972 — Руины стреляют… — секретарь подпольного обкома партии
22. 1972 — Взрывники — Бутров
23. 1972 — Илга-Иволга — Фёдор Полигин
24. 1972 — Карпухин — Владимир Михайлович Овсянников, прокурор
25. 1973—1983 — Вечный зов — Субботин
26. 1974 — Трудные этажи
27. 1974 — Пламя — член Ставки
28. 1974 — Соколово — полковник Загоскин
29. 1975 — Обретёшь в бою — эпизод
30. 1976 — Легко быть добрым — Гайда
31. 1977 — Солдаты свободы — Иосип Броз Тито
32. 1978 — Молодость с нами — Колосов Павел Петрович
33. 1978 — Дебют (короткометражный) — Иван Петрович, председатель колхоза
34. 1978 — Расписание на послезавтра — дедушка Багратион
35. 1979 — Вкус хлеба — Веденин
36. 1979 — Старые долги — Любецкий, секретарь обкома КПСС
37. 1980 — Атланты и кариатиды — Пал Палыч Кислюк, председатель исполкома
38. 1980 — Петровка, 38 — генерал милиции
39. 1980 — Желаю успеха — капитан (нет в титрах)
40. 1980 — Амнистия / Троянский конь — начальник милиции
41. 1983 — Незнакомая песня (короткометражный) — полковник-танкист
42. 1987 — Отступник — Дорон
43. 1990 — Мудромер (фильм-спектакль) — Виктор Павлович Вершило
44. 1991 — Невозвращенец — Виктор Андреевич
45. 1993 — Гладиатор по найму — Гурий Лукачев
46. 1995 — Сын за отца — Александр Николаевич
47. 1998 — Зал ожидания — начальник УВД
48. 1999 — Милый лжец (фильм-спектакль) — Джордж Бернард Шоу.

Литература

• Кинословарь: В 2-х т. Т.2. М., 1970. — С. 1092
• Всемирный биографический знциклопедический словарь. М., 1998. — С. 267
• «Люди и звери». (Из воспоминаний бывшего военнопленного, народного артиста СССР Н. Н. Еременко) // Война и плен: мартиролог. сост. Ю. Н. Попов. Минск, Юнипак, 2005, стр 84-89
• «Николай Ерёменко [-ст.]. А свет не погас…»: очерки, монологи, воспоминания / сост. Л. С. Екель. Минск, «Мастацкая лiтаратура», сер. «Жизнь знаменитых людей Беларуси». 2006. 254 с.
• Литвин А. Во имя человечности снимал фильм «Люди и звери» Сергей Герасимов: [Из воспоминаний актёра Н.Ерёменко] // Веч. Минск. 1992. 2 сент. № 115/92.

Отрывок, характеризующий Ерёменко, Николай Николаевич (старший)

Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.