Ерёмин, Борис Николаевич

Борис Николаевич Ерёмин
Дата рождения	6 марта 1913(1913-03-06)
Место рождения	Саратов
Дата смерти	4 апреля 2005(2005-04-04) (92 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Авиация
Годы службы	1931—1975
Звание
Командовал	31-й гвардейский истребительный авиационный полк заместитель командира 6-й гвардейской истребительной авиадивизии (5-я воздушная армия, 2-й Украинский фронт) (1945); ВВС Северо-Кавказского военного округа (1959—1962); 37-я воздушная армия (1962—1964); ВВС Северной группы войск (1964—1965)
Сражения/войны	бои у озера Хасан Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	c 1975

Ерёмин Бори́с Никола́евич (6 марта 1913, Саратов — 4 апреля 2005, Москва) — заместитель командира 6-й гвардейской истребительной авиадивизии (5-я воздушная армия, 2-й Украинский фронт), гвардии подполковник; генерал-лейтенант авиации в отставке. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 6 марта 1913 года в городе Саратове в семье рабочего. Русский. Окончил 9 классов. Работал токарем на Саратовском машиностроительном заводе, московском заводе «Серп и молот».

Служба в Красной Армии до Великой Отечественной войны

В Красной Армии с 1931 года. В 1939 году окончил Читинскую, а в 1940 году — Качинскую Краснознамённую военную авиационную школу пилотов имени А. Ф. Мясникова. Участник боёв с японскими милитаристами у озера Хасан в 1938 году.

Великая Отечественная война

На фронте — с июня 1941 года. В годы Великой Отечественной войны Ерёмин в боях под Одессой, Днепропетровском, в Харькове, Сталинграде, Ростове-на-Дону, в Крыму, Польше, Румынии, Югославии, Болгарии, Чехословакии, Австрии, Германии.

Начало войны

В марте 1942 года под Харьковом за героический воздушный бой «7 против 25» как командир авиационной эскадрильи удостоен ордена Красного Знамени.

Сталинградская битва

В Сталинградской битве принимал участие от начала до конца. До сентября 1942 года был командиром истребительной авиаэскадрильи 8-й воздушной армии Сталинградского фронта. С сентября 1942 — заместитель командира истребительного авиаполка 8-й воздушной армии, группа «асов». С ноября 1942 — командир 31-го гвардейского истребительного авиаполка 8-й воздушной армии. За участие в Сталинградской битве награждён вторым орденом Красного Знамени и медалью «За оборону Сталинграда».

Як-1 (1943—лето 1944)

Борис Николаевич Ерёмин воевал на персонально вручённых ему двух истребителях Як-1 и Як-3, построенных на деньги колхозника Ферапонта Головатого.

В декабре 1942 года, в Саратове, самолёт Як-1б был торжественно передан майору Борису Ерёмину, воевавшему под Сталинградом. К тому времени он уже имел на своём счету 7 самолётов врага, сбитых лично и в группе с товарищами, и был награждён двумя орденами Красного Знамени. На борту самолёта была надпись:

Лётчику Сталинградского фронта</br>Гвардии Майору тов. Ерёмину</br>от колхозника колхоза «Стахановец»</br>тов. Головатова.

На этом самолёте Ерёмин дошёл от Сталинграда до Крыма, одержал не одну победу в воздухе и ни разу не был сбит. После освобождения Севастополя самолёт передан в краеведческий музей города Саратова, по просьбе жителей города. С 1991 года единственный сохранившийся до наших дней самолёт-истребитель Як-1б экспонируется в Саратовском государственном музее боевой славы, расположенном в Парке Победы на Соколовой горе.

Як-3 (лето 1944—1945)

29 мая 1944 года на саратовском аэродроме гвардии майор Ерёмин получил новый самолёт, на это раз истребитель Як-3, приобретённый на средства Ферапонта Головатого. На борту была надпись:

От Ферапонта Петровича</br>Головатого 2-й самолёт</br>на окончательный разгром врага!

На этом самолёте Ерёмин воевал до Победы, последний самолёт сбил в небе Чехословакии.

Як-3 Ерёмина хранился в музее ОКБ А. С. Яковлева, до декабря 2014 года находился в г. Санта-Моника, штат Калифорния.

Итоги

Всего за период Великой Отечественной войны произвел 342 боевых вылета, из них:

• свыше 100 штурмовок наземных войск противника;
• 117 вылетов на разведку:
  • 102 результативных воздушных разведки на самолётах истребителях «И-16», «Як-1»;
• провёл 70 воздушных боёв:
  • сбил 23 самолёта противника (14 из них были уничтожены на двух дарственных самолётах, вручённых Ф. П. Головатым);
    • 8 самолётов лично;
    • 15 — в группе.

В боях дважды ранен. Два раза его самолёт был сбит. Из горящего самолёта прыгал с парашютом.

Войну закончил подполковником, заместителем командира 6-й гвардейской истребительной авиационной дивизии.

К званию Героя Советского Союза представлялся в 1944 и 1945 годах.

Список документально зафиксированных побед Б. Н. Ерёмина

Дата	Сбитый самолёт	Место	Самолёт Ерёмина	Военная часть
4 марта 1942	Ju-88 (в группе)	Кисели—Шебелинка	Як-1Б	296-й истребительный авиационный полк
	два Ме-109
9 марта 1942	Ме-109 (в группе)	Кисели
10 марта 1942	Ме-110 (в группе)	Николаевка
15 мая 1942	Ме-109 (в группе)	Михайлово
16 мая 1942	Ju-88 (в группе)	Лихачёво
17 мая 1942	Ju-88 (в группе)	Лозовенька
31 мая 1942	Ju-88	Гурьевка
5 июня 1942	Ме-109	район Сталинграда
10 июня 1942	Ме-109	Булацеловка
	Ju-87
23 июля 1942	Ju-88 (в группе)	Косоключанский
27 июля 1942	Ме-109	Илларионовский
24 августа 1942	Ме-109	юго—западная Ерзовка
16 мая 1943	Ме-109 (в паре)	район Краснополья		31-й гвардейский истребительный авиационный полк
10 апреля 1944	Ме-109	Кирк—Ишунь		6-я гвардейская истребительная авиационная дивизия

После войны

После войны лётчик окончил:

• в 1946 году курсы усовершенствования командиров и начальников штабов авиационных дивизий при Военно-воздушной академии;
• в 1952 году — Военную академию Генерального штаба.

Служил:

• советник при командующем ВВС Болгарии (1948—1950 годы);
• начальник Качинского военного авиационного училища лётчиков (1952—1957 годы);
• помощник командующего ВВС, заместитель командующего — начальник отдела боевой подготовки и вузов ВВС (1957—1959 годы);
• командующий ВВС Северо-Кавказского военного округа (1959—1962 годы);
• командующий 37-й воздушной армией и член военного совета Северной группы войск (1962—1964 годы);
• командующий авиацией Северной группы войск (1964—1965 годы);
• начальник службы безопасности полётов ВВС (1965—1975 годы).

В 1975 году генерал-лейтенант авиации Ерёмин вышел в отставку.

Указом Президента СССР от 5 мая 1990 года «за мужество и героизм проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны» Ерёмину Борису Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением Ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11605).

Жил в городе-герое Москве, где скончался 4 апреля 2005 года на 93-м году жизни. Похоронен в Москве Троекуровское кладбище.

Политическая деятельность

• Член ВКП(б) (впоследствии КПСС) с 1937 года.

Награды

Всего 58 наград.

Советские

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 11605 (5 мая 1990 года).
• Два ордена Ленина:
  1. 9 апреля 1944;
  2. 5 мая 1990 — со званием Героя Советского Союза.
• Шесть орденов Красного Знамени:
  1. 14 марта 1942;
  2. 15 августа 1942;
  3. 20 августа 1943;
  4. 16 апреля 1945;
  5. 19 ноября 1951;
  6. 22 февраля 1968.
• Орден Суворова 3-й степени (2 декабря 1945).
• Два ордена Отечественной войны 1-й степени:
  1.  ???;
  2. 11 марта 1985.
• Два ордена Красной Звезды:
  1. 6 ноября 1947;
  2. 21 февраля 1974.
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (30 апреля 1975).
• Медали:
  • медаль «За оборону Сталинграда».

Российские

• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
• Орден Почёта.

Иностранные

• Ордена:
  • болгарские;
  • румынские;
  • чехословацкие;
  • монгольские.

Почётные звания

• Почётный гражданин Волгограда (29 января 1999 года);
• Почётный гражданин Саратова;
• Почётный гражданин Никополя;

Память

• Улица в Саратове.

Сочинения

• [militera.lib.ru/memo/russian/eremin_bn/index.html Воздушные бойцы. — М.: Воениздат, 1987].

См. также

• Головатый, Ферапонт Петрович.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2073 Ерёмин, Борис Николаевич]. Сайт «Герои Страны».
• [airaces.narod.ru/all4/erymin_b.htm Красные соколы].
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/26347 Большая биографическая энциклопедия].
• [www.vor.ru/Russia/Stalingraders/stal_rus_07.html Очерк на сайте The Voice of Russia].
• [kacha.ru/php/baza/face.php?id=2802 Виртуальная Кача]. Сайт Качинского высшего военного авиационного училища лётчиков.
• [www.pobeda-60.ru/main.php?trid=1053 О Герое — на сайте «Победа—60»].
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф. словарь. М.: Воениздат, 2000.

Отрывок, характеризующий Ерёмин, Борис Николаевич

– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.