Есаков, Василий Алексеевич

Василий Алексеевич Есаков
Место рождения:	с. Берёзово, Ряжский район, Рязанская область
Научная сфера:	география, картография, история наук о Земле
Место работы:	Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН
Альма-матер:	Московский государственный университет
Награды и премии:

Василий Алексеевич Есаков (род. 22 февраля 1924) — доктор географических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, почётный член Русского географического общества. Участник Великой Отечественной войны.

Биография

Василий Алексеевич Есаков родился 22 февраля 1924 года в селе Берёзово ныне Ряжского района Рязанской области. Позднее его семья переехала в Москву, и Василий Алексеевич поступил в 96-ю среднюю школу Краснопресненского района, которую окончил в 1941 году, накануне войны.

Летом 1941 года В. А. Есаков стал курсантом Московского военно-инженерного училища, располагавшегося в Болшеве, а затем был зачислен в группу подрывников и отправлен на передовую в окрестности Калуги и Малоярославца.

В декабре 1941 году В. А. Есакову было присвоено звание лейтенанта. Сначала он был переведён в Приволжский военный округ, а оттуда в Самарканд для учебы на курсах усовершенствования командного состава. Дальнейшая его служба проходила в Поволжье и под Ленинградом, где в должности командира взвода разведки В. А. Есаков принимал участие в прорыве блокады города на Неве.

Весной 1943 года Василий Алексеевич был тяжело ранен и после демобилизации вернулся в Москву, где поступил на географический факультет МГУ. По окончании МГУ в 1948 году он поступил в аспирантуру университетской кафедры истории географии, а по её завершении был зачислен в штат Института истории естествознания АН СССР.

Работая в ИИЕТ РАН, Василий Алексеевич стоял у истоков создания историко-научных структур по истории наук о Земле сначала в родственном секторе по истории биологии, а с 1953 года — в секторе истории геолого-географических наук, горной и металлургической науки, которую возглавлял известный историк науки и техники С. В. Шухардин. Продолжает свои исследования в ИИЕТ в секторе истории геолого-географических наук под руководством профессора И. А. Федосеева, а затем в рамках отдела истории наук о Земле, возглавляемого А. В. Постниковым.

В. А. Есаков был тесно связан с деятельностью учёных географического факультета МГУ и Института географии АН СССР

Научная деятельность

В. А. Есаков — автор, соавтор, редактор 200 научных работ, в том числе 16 монографий по истории мировой и в особенности отечественной географии. Среди них книги: «Д. Н. Анучин и создание русской университетской географической школы» (1955) и «Александр Гумбольдт в России» (1960). Разработки по проблеме истории географии в России в XIX — начале XX вв., легли в основу его докторской диссертации (1974) и монографии под редакцией академика И. П. Герасимова «География в России в XIX — начале XX вв.» (1978). Выходят в свет его книги и под его редакцией: серия исследований из шести книг по истории русских географических открытий, развитие наук о Земле в СССР за 50 лет «Теоретические проблемы физической географии в России в XIX — начале XX вв.» (1988) и «Очерки истории географии в СССР» (1978) на русском и английском языках.

Награды

• Заслуженный деятель науки Российской Федерации
• Золотая медаль имени П. П. Семенова Географического общества СССР (1988).
• Медаль Александра Гумбольдта Академии наук ГДР (1969).
• За боевые заслуги награждён медалью «За оборону Москвы», орденами «Отечественной войны» I и II степеней.

Основные научные работы

• Есаков В. А. Д. Н. Анучин и создание русской университетской географической школы. — М.: Изд-во АН СССР, 1955. — 182 с.
• Есаков В. А., Плахотник А. Ф., Алексеев А. И. Русские океанические и морские исследования в ХIХ - начале XX в.. — М.: Наука, 1964. — 160 с.
• Есаков В. А., Соловьёв А. И. Русские географические исследования Европейской России и Урала в ХIХ - начале XX в. / Отв. ред. И. А. Федосеев; Институт истории естествознания и техники АН СССР. — М.: Наука, 1964. — 180 с. — 1300 экз. (обл.)
• Лебедев Д. М., Есаков В. А. География в России в ХIХ - начале XX века (открытия и исследования земной поверхности и развитие физической географии). — М.: Мысль, 1971. — 520 с. — 15 000 экз. (в пер.)
• Есаков В. А. География в России в ХIХ - начале XX века (открытия и исследования земной поверхности и развитие физической географии) / Отв. ред. акад. И. П. Герасимов; Институт истории естествознания и техники АН СССР. — М.: Наука, 1978. — 308 с. — 1 350 экз. (в пер.)
• Есаков В. А. География в Московском университете: Очерки организации преподавания и развития географической мысли (до 1917 г.). — М., 1983.
• Есаков В. А. Теоретические проблемы физической географии в России. ХIХ - начало XX в. / Отв. ред. И. М. Забелин; Институт истории естествознания и техники АН СССР. — М.: Наука, 1987. — 208 с.
• Есаков В. А. Очерки истории географии в России. ХIII - начало XX века / Отв. ред. д-р геогр. наук Э. М. Мурзаев(†). — М.: Едиториал УРСС, 1999. — 240 с. — 1000 экз. — ISBN 5-8360-0016-6. (в пер.)
• Есаков В. А. Михаил Иванович Венюков. — М.: Наука, 2002. — 240, [2] с. — (Научно-биографическая литература). — 310 экз. — ISBN 5-02-022722-6. (в пер.)
• Есаков В. А. География в Московском университете (с основания до организации географического факультета: 1755—1938) / Отв. ред. чл.-корр. РАН, д-р геогр. наук, проф. Н. С. Касимов; Рецензенты: чл.-корр. РАН, д-р геогр. наук, проф. К. Н. Дьяконов, д-р геогр. наук Л. С. Абрамов; Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. Географический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. — 184 с. — 500 экз. — ISBN 5-211-05014-2. (обл.)

Литература

• Краснопольский А. В. Отечественные географы (1917—1992): Биобиблиографический справочник (в 3-х томах)) / Под ред. проф. С. Б. Лаврова; РАН, Русское географическое общество.. — СПб.: Б.и., 1993. — Т. 1 (А—К). — С. 397—398. — 492 с. — 1 000 экз. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Есаков, Василий Алексеевич

– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».