Есалов, Николай Стефанович

Есалов Николай Стефанович
Дата рождения:	22 мая 1922(1922-05-22)
Место рождения:	д. Гоголевка, Мстиславский уезд, Смоленская губерния
Дата смерти:	2000(2000)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Жанр:	портрет, жанровая картина
Учёба:	Институт имени Репина
Стиль:	Реализм
Награды:

Николай Стефанович Есалов (22 мая 1922, дер. Гоголевка, Смоленская губерния — 2000, Санкт-Петербург) — русский советский живописец, член Санкт-Петербургского Союза художников (до 1992 года — Ленинградской организации Союза художников РСФСР).

Биография

Родился 22 мая 1922 года в деревне Гоголевка Смоленской губернии в крестьянской семье. В 1941 окончил военно-инженерное училище. Участник Великой Отечественной войны, сражался на Северо-Кавказском, Брянском, Белорусском фронтах. Был тяжело ранен. Демобилизовался по инвалидности.

В 1944—1950 учился на живописном отделении ЛИЖСА имени И. Е. Репина. Занимался у Владимира Горба, Петра Ивановского, Рудольфа Френца. Окончил институт по мастерской батальной живописи с присвоением квалификации художника живописи. Дипломная работа — картина «Разведчики».

После окончания института в 1950—1954 преподавал в Казанском художественном училище. В выставках участвовал с 1948 года. Писал портреты, пейзажи, тематические композиции.

Скончался в 2000 году в Санкт-Петербурге. Произведения находятся в музеях и частных собраниях в России и за рубежом.

Картины

• «Въезд Красной Армии в Казань»,
• «Женщины Пресни останавливают казаков в 1905 году» (1955),
• «Летний сад осенью» (1957),
• «Иней» (1958),
• «Портрет девочки» (1960),
• «Портрет пастуха П. А. Бомбордирова» (1961),
• «Портрет Ольги» (1970),
• «Портрет ветерана обороны острова Ханко Г. Павлова» (1975),
• «Портрет ветерана» (1981),
• «Портрет И. С. Пожитковой, начальника штаба МПВО Некрасовской АТС» (1983) и другие.

Награды

• Медаль «За боевые заслуги»,
• Медаль «За оборону Кавказа»,
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Источники

• Художники народов СССР: Биобиблиографический словарь. — М.: Искусство, 1973. — Т. 4, Кн. 1. — С. 58.
• Matthew Cullerne Bown. A Dictionary of Twentieth Century Russian And Soviet Painters. 1900 — 1980s. — London: Izomar Limited, 1998.
• Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. — СПб.: НП-Принт, 2007. — С. 400, 403. — ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
• Конова Л. С. Есалов Николай Стефанович // Страницы памяти. Справочно-биографический сборник. 1941—1945. Художники Санкт-Петербургского (Ленинградского) Союза художников — ветераны Великой Отечественной войны. — СПб.: Петрополис, 2014. — Кн. 1. — С. 368—369.

См. также

• Список живописцев Ленинградского Союза художников

Отрывок, характеризующий Есалов, Николай Стефанович

– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.