Есауленко, Николай Савельевич

Николай Савельевич Есауленко
Дата рождения	14 сентября 1919(1919-09-14)
Место рождения	хутор Трудобеликовский, Красноармейский район, Краснодарский край
Дата смерти	28 июля 1997(1997-07-28) (77 лет)
Место смерти	Севастополь
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1938—1948
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Савельевич Есауленко (1919—1997) — старший лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Николай Есауленко родился 14 сентября 1919 года на хуторе Трудобеликовский (ныне — Красноармейский район Краснодарского края). После окончания Горловского горнопромышленного училища работал забойщиком на шахте в Горловке. В 1938 году Есауленко был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1940 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу лётчиков. С декабря 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на Кубани, битве за Кавказ, освобождении Украинской ССР. В октябре 1943 года под Мелитополем был сбит, приземлился на вражеской территории, при этом уничтожил пять немецких солдат, пытавшихся взять его в плен, а затем прошёл около 40 километров до линии фронта. Участвовал в освобождении Крыма, Ясско-Кишинёвской операции, освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии.

К февралю 1945 года старший лейтенант Николай Есауленко командовал эскадрильей 210-го штурмового авиаполка 136-й штурмовой авиадивизии 10-го штурмового авиакорпуса 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта. К тому времени он совершил 138 боевых вылетов на штурмовку и бомбардировку скоплений боевой техники и живой силы противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» старший лейтенант Николай Есауленко был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 6910.

В 1948 году Есауленко был уволен в запас. Проживал в Севастополе, работал на одном из промышленных предприятий. Скончался 28 июля 1997 года, похоронен на аллее Героев кладбища «Кальфа» в Севастополе.

Был также награждён двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, орденом Красной Звезды, рядом медалей.

В честь Есауленко названы школы в Севастополе и Трудобеликовском.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• 17-я воздушная армия в боях от Сталинграда до Вены. — М.: Воениздат, 1977.
• Золотые Звёзды Кубани. Том 1. Краснодар, 1967.
• Трокаев А. А. Герои пламенных лет. Донецк: Донбас, 1985.

Отрывок, характеризующий Есауленко, Николай Савельевич

– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.