Банно, Ёсиаки

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Есиаки Банно»)
Перейти к: навигация, поиск
Ёсиаки Банно
番野善明
Дата рождения:

1952(1952)

Место рождения:

Цукуба, префектура Ибараки

Дата смерти:

1991(1991)

Страна:

Япония

Научная сфера:

Астрономия

Открытые астероиды: 1
Открытие сделано совместно с Такэси Уратой
4200 Shizukagozen 28 ноября 1983

Ёсиаки Банно (яп. 番野善明 Банно Ёсиаки?, 19521991) — японский астроном-любитель и первооткрыватель астероидов, является одним из пионеров любительской астрономии в Японии. В ноябре 1988 года совместно с другим японским астрономом Такэси Уратой открыл астероид 4200 Shizukagozen[1].

Работал в качестве инженера-компьютерщика в лаборатории KEK, занимавшейся изучением физики высоких энергий. В 1991 году погиб в дорожно-транспортном происшествии по дороге домой из лаборатории.

В знак признания его заслуг одному из астероидов было присвоено его имя (3394) Банно (англ.)[2].



См. также

Напишите отзыв о статье "Банно, Ёсиаки"

Примечания

  1. [www.minorplanetcenter.org/iau/lists/MPDiscsNum.html Minor Planet Discoverers]. Центр малых планет. Проверено 1 января 2011. [www.webcitation.org/669dKVNYj Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
  2. Schmadel, Lutz D. [books.google.com/books?id=VoJ5nUyIzCsC&pg=PA283 Dictionary of Minor Planet Names]. — Fifth Revised and Enlarged Edition. — B., Heidelberg, N. Y.: Springer, 2003. — P. 283. — ISBN 3-540-00238-3.

Отрывок, характеризующий Банно, Ёсиаки

Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.