Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!
«Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!» — русский перевод легендарной французской фразы: «Qu’ils mangent de la brioche», букв. «Пусть они едят бриоши», ставшей символом крайней отрешённости верховной абсолютистской власти от реальных проблем простого народа. Имеет запутанное происхождение. По наиболее расхожей версии принадлежит Марии-Антуанетте, хотя хронологическое сопоставление биографических данных королевы не соответствует ни дате появления фразы, ни её содержанию.
История фразы
Данная фраза впервые упоминается Жан-Жаком Руссо в «Исповеди» (1766—1770). Однако не совсем в том виде, в котором её привыкли цитировать. Согласно Руссо, эту фразу произнесла молодая французская принцесса, которую народная молва, а также многие историки, отождествили впоследствии с Марией-Антуанеттой (1755—1793):
Как сделать, чтобы иметь хлеб? <…> Покупать сам я никогда бы не решился. Чтобы важный господин, при шпаге, пошел к булочнику купить кусок хлеба — как это можно! Наконец я вспомнил, какой выход придумала одна принцесса; когда ей доложили, что у крестьян нет хлеба, она ответила: «Пускай едят бриоши», и я стал покупать бриоши. Но сколько сложностей, чтобы устроить это! Выйдя один из дому с этим намерением, я иногда обегал весь город, проходя по крайней мере мимо тридцати кондитерских, прежде чем зайти в какую-нибудь из них.
— Жан-Жак Руссо. «Исповедь».
Хронологически проблема заключается в том, что Мария-Антуанетта на тот момент (по записям — 1769 году) была ещё незамужней принцессой и жила в своей родной Австрии. Во Францию она прибыла лишь в 1770 г. Как и упомянуто выше, в своём произведении Руссо не указал конкретного имени. Несмотря на нынешнюю популярность фразы, она практически не употреблялась во времена Великой французской революции.[1][неавторитетный источник? 3098 дней]
На приписанность фразы указывает и то, что сама Мария-Антуанетта занималась благотворительностью и сочувственно относилась к неимущим, а потому данное выражение несколько не соответствовало её характеру. Вместе с тем, она любила красивую, экстравагантную жизнь, которая привела к истощению королевской казны, за что королева получила прозвище «мадам Дефицит».
Некоторые источники приписывают авторство афоризма другой французской королеве — Марии Терезии, произнёсшей его за сто лет до супруги Людовика XVI. В частности об этом говорит в своих воспоминаниях граф Прованский, не замеченный в рядах рьяных защитников чести Марии-Антуанетты. Другие мемуаристы XVIII века называют авторами дочерей Людовика XV (мадам Софию или мадам Викторию)[2].
Существует также мнение, что эта фразу толкуют превратно, не зная традиций торговли тех лет. По закону торговцы были обязаны продавать дорогую выпечку (в данном случае бриоши) по той же стоимости, что и обычный хлеб, если его не доставало. Многие отказывались это делать из-за очевидных убытков, но факт остаётся фактом: если не было хлеба, пекарни должны были предоставлять на продажу сдобу за те же деньги. Так что фраза, ставшая легендарной, возможно, вовсе не является символом бездушной жестокости французского абсолютизма.
Современное употребление
Данная фраза часто употребляется современными СМИ. Так, американские радиостанции в период экономического кризиса 2008—2009 годов крутили записи, в которых рассказывали о советах гражданам по сбережению денег, среди которых назывались поездка на Гавайи один раз в год на 7 дней вместо двух раз по три-четыре дня; призыв заправляться бензином ночью, когда он более плотный, и проч. В ответ радиослушатели начали присылать гневные отклики о том, что многие американцы уже давно не могут позволить себе отпуск в принципе или же у них отобрали машину и даже жильё за долги, называя советы радиостанции современным эквивалентом фразы о «пирожных».
Интересные факты
В своих записных книжках писатель Л. Пантелеев отмечал:
Марию-Антуанетту обвиняли в авторстве издевательской фразы:
— Если у народа нет хлеба, пусть ест пирожное.
Но автор этой фразы — сам народ. В Новгородской деревне говорят:
— Хлеба не станет — будем пряники есть.
И еще:
— Что нам хлеб — были бы пироги.
[3]
См. также
Напишите отзыв о статье "Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!"
Ссылки
- ↑ [www.nazdar.ru/interesno/?p=1419 Мария-Антуанетта: пусть едят пирожные! | Интересный мир]
- ↑ Фрэзер А. Мария-Антуанетта. Жизненный путь. — М.: Хранитель, 2007. — 182-183 с.
- ↑ [modernlib.ru/books/panteleev_aleksey/iz_starih_zapisnih_knizhek_19241947/read/ Пантелеев Алексей. Из старых записных книжек (1924-1947) (Весь текст) - ModernLib.Ru]
Отрывок, характеризующий Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.
– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
