Есть такой парень
Есть такой парень | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Николай Гринько |
Оператор |
Сергей Ревенко |
Композитор |
Аркадий Филиппенко |
Кинокомпания | |
Длительность |
88 мин. |
Страна | |
Год | |
«Есть такой парень» — советский художественный фильм, снятый в 1956 году на киностудии им. Довженко режиссёром В. Ивченко.
Премьера фильма состоялась 26 июля 1956 года.
Содержание
Сюжет
Фильм снят по мотивам романа Александра Андреева «Широкое течение».
Молодой рабочий автомобилестроительного завода Андрей Карнилин из-за любовных неурядиц с дочерью начальника завода Люсей не выполняет производственный план, ссорится с друзьями, начинает выпивать. Ему на помощь приходят бригадир и его приёмная дочь Татьяна Оленина, инженер-конструктор завода. Карнилин поступает в вечернюю школу, создаёт собственную бригаду и вскоре становится передовиком труда. Их дружеские отношения с Татьяной перерастают в романтические. Тем временем Люся проваливает экзамены в институт и тоже приходит работать на завод. Она устраивается контролёром в бригаду Карнилина и тщетно пытается вернуть его расположение.
В ролях
- Альфред Шестопалов — Антон Карнилин,
- Владимир Васильев — Гришоня,
- Николай Гринько — Сарафанов,
- Олег Голубицкий — Безводов,
- Алексей Бахарь — Дарьин,
- Нина Крачковская — Люся,
- Наталья Фатеева — Таня,
- Николай Бармин — Фирсонов,
- Александр Смирнов — Семиёнов
- Константин Музыченко — Полутенин
- Домиан Козачковский — Самылкин
- Петр Масоха — Костромин
- Елизавета Кузюрина — Надежда Павловна
- Екатерина Литвиненко — Елизавета Дмитриевна
- В эпизодах — В.Ашаров, А.Сова, С. Карамаш
Съёмочная группа
- режиссёр — Виктор Ивченко
- сценарист — Александр Андреев
- художники — Максим Липкин
- оператор — Сергей Ревенко
- композитор — Аркадий Филиппенко
Напишите отзыв о статье "Есть такой парень"
Ссылки
«Est takoy paren» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Есть такой парень
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.