Ефимова, Екатерина Матвеевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ефимова Екатерина Матвеевна
Дата рождения:

6 мая 1910(1910-05-06)

Место рождения:

Санкт-Петербург

Дата смерти:

14 сентября 1997(1997-09-14) (87 лет)

Место смерти:

Санкт-Петербург

Подданство:

СССР СССР

Гражданство:


Россия Россия

Жанр:

жанровая картина, пейзаж, натюрморт

Учёба:

Институт имени Репина

Стиль:

Реализм

Ефимова Екатерина Матвеевна (6 мая 1910, Санкт-Петербург — 14 сентября 1997, Санкт-Петербург) — советская художница, член Санкт-Петербургского Союза художников (до 1992 года — Ленинградской организации Союза художников РСФСР)[1].





Биография

Ефимова Екатерина Матвеевна родилась 6 мая 1910 года в Санкт-Петербурге (в некоторых источниках ошибочно указан 1911 год[2]). В 1933-1934 занималась на рабфаке ЛИЖСА, затем в частной студии у Б. Фогеля в Ленинграде. В 1944 поступила на отделение живописи ЛИЖСА имени И. Е. Репина. Занималась у Александра Зайцева, Генриха Павловского, Семёна Абугова. Окончила институт в 1950 году по мастерской М. И. Авилова с присвоением звания художника живописи. Дипломная работа — картина «Первый экзамен»[3]. В этом же году была принята в члены Ленинградского Союза Советских художников.

Участвовала в выставках с 1943 года[2], экспонируя свои работы вместе с произведениями ведущих мастеров изобразительного искусства Ленинграда. Писала жанровые и батальные картины, пейзажи, натюрморты. Среди произведений, созданных Е. Ефимовой, картины «Партизаны» (1943), «Букет с красными лилиями. Натюрморт»[4] (1950), «Утро» (1951), «У разъезда» (1952), «В школу», «Утро»[5] (обе 1953), «Пасмурный день» (1954), «Подводные лодки в море» (1955), «Северный флот», «Цель накрыта» (обе 1956, в ЦВММ), «Летний день», «Пена. Этюд»[6] (обе 1957), «Осень в Крыму» (1959), «На скамейке» (1960), «Дворик», «Посёлок», «Весна»[7], «Горячий Ключ»[8] (обе 1961), «После праздника» (1963), «Нарвская ГРЭС» (1967) и другие. Была замужем за художником Александром Алексеевичем Ефимовым (1905-1964). Мать ленинградской художницы Ольги Александровны Ефимовой (1934-1994).

Ефимова Екатерина Матвеевна скончалась 14 сентября 1997 года в С.Петербурге на восемьдесят восьмом году жизни. Её произведения находятся в музеях и частных собраниях в России и за рубежом[2].

Напишите отзыв о статье "Ефимова, Екатерина Матвеевна"

Примечания

  1. Справочник членов Ленинградской организации Союза художников РСФСР. - Л: Художник РСФСР, 1987. - с.43.
  2. 1 2 3 Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т. 4. Кн. 2. - Санкт-Петербург: Гуманитарное агентство Академический проект, 1995. - с.74.
  3. Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915—2005. — Санкт Петербург: «Первоцвет», 2007. — с.62.
  4. Связь времен. 1932 - 1997. Художники - члены Санкт - Петербургского Союза художников России. Каталог выставки. - Санкт - Петербург: ЦВЗ "Манеж", 1997. - с.287.
  5. Весенняя выставка произведений ленинградских художников 1953 года. Каталог. - Л: ЛССХ, 1953. - с.6.
  6. 1917 - 1957. Выставка произведений ленинградских художников. Каталог. - Л: Ленинградский художник, 1958. - с.14.
  7. Выставка произведений ленинградских художников 1961 года. Каталог. - Л: Художник РСФСР, 1964. - с.17.
  8. Осенняя выставка произведений ленинградских художников 1962 года. Каталог. - Л: Художник РСФСР, 1962. - с.12.

Источники

  • Весенняя выставка произведений ленинградских художников 1953 года. Каталог. - Л: ЛССХ, 1953. - с.6.
  • 1917 - 1957. Выставка произведений ленинградских художников. Каталог. - Л: Ленинградский художник, 1958. - с.14.
  • Выставка произведений ленинградских художников 1961 года. Каталог. - Л: Художник РСФСР, 1964. - с.17.
  • Осенняя выставка произведений ленинградских художников 1962 года. Каталог. - Л: Художник РСФСР, 1962. - с.12.
  • Справочник членов Ленинградской организации Союза художников РСФСР. - Л: Художник РСФСР, 1987. - с.43.
  • Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т. 4. Кн. 2. - Санкт-Петербург: Гуманитарное агентство Академический проект, 1995. - с.74.
  • Связь времен. 1932 - 1997. Художники - члены Санкт - Петербургского Союза художников России. Каталог выставки. - Санкт - Петербург: ЦВЗ "Манеж", 1997. - с.287.
  • Matthew Cullerne Bown. A Dictionary of Twentieth Century Russian And Soviet Painters. 1900 — 1980s. — London: Izomar Limited, 1998.
  • Иванов С. В. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. — Санкт-Петербург: НП-Принт, 2007. — с.389. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
  • Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915—2005. — Санкт Петербург: «Первоцвет», 2007. — с.62.

См. также

Отрывок, характеризующий Ефимова, Екатерина Матвеевна

Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.