Ефимовские
| Ефимовские | |
 | |
|
Описание герба: см. текст | |
| Том и лист Общего гербовника: |
VII, 3 |
|---|---|
| Титул: |
графы |
| Губернии, в РК которых внесён род: | |
| Часть родословной книги: |
V |
| Родоначальник: |
Михаил Ефимович Ефимовский |
Подданство: | |
 Российская империя
| |
Ефимовские — русский графский род, происходящий от родной сестры Императрицы Екатерины I — Анны Самуиловны Скавронской, замужней за литвином Михаэлем Иоахимом (в православии Михаилом Ефимовичем). Их сыновья Иван Михайлович и Андрей Михайлович Ефимовские были возведены императрицею Елизаветой Петровной, приходившейся им двоюродной сестрой, в 1742 году в графское достоинство. Отец их Михаил Ефимович Ефимовский в 1725 году выехал в Россию из Польши и в 1727 году пожалован деревнями.
Род внесён в V часть родословной книги Московской и Орловской губерний.
Описание герба
Щит разделён на четыре части, посреди которого в красном щитке горизонтально означена полоса, составленная из голубых и серебряных шахмат и золотая сабля, острием обращённая вверх. В первой и четвёртой частях, в золотом поле, виден до половины вылетающий чёрный двуглавый коронованный орёл.
Вторая и третья части разрезанные начетверо, составляют крестообразно красное и серебряное поля, с изображением в красном поле по четыре одна над другою золотые лупы рогами вверх, а на серебре по три красного цвета розы; посредине же сих двух частей в золотом щитке находится по одному жаворонку.
Весь щит покрыт Графскою короною, на поверхности которой поставлен шлем, увенчанный дворянскою короною со страусовыми перьями, на коих видна золотая луна и над перьями красная роза. Намёт на щите голубого, красного и чёрного цветов, подложенный золотом в серебром. Щит держат два страуса. Герб рода графов Ефимовских внесён в Часть 7 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 3.
Напишите отзыв о статье "Ефимовские"
Литература
- [ru.rodovid.org/wk/Род:Ефимовские Род:Ефимовские] на Родоводе
- Ефимовские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. Э. Веймара, 1855. — Т. 2. — С. 144.
- Тройницкий С.Н. [www.heraldrybooks.ru/text.php?id=490#2 Графы Гендриковы и Ефимовские] // Гербовед : ж. — 1913. — № 12.
Отрывок, характеризующий Ефимовские
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
