Солодов, Ефим Михайлович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ефим Михайлович Солодов»)
Перейти к: навигация, поиск
Ефим Михайлович Солодов
Дата рождения

30 января 1923(1923-01-30)

Место рождения

Нижегородская область

Дата смерти

5 сентября 1991(1991-09-05) (68 лет)

Место смерти

Саратов

Принадлежность

СССР СССР

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Ефим Михайлович Солодов (30.1.1923, Нижегородская область — 5.9.1991, Саратов) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, командир расчёта станкового пулемёта 2-й пулемётной роты 220-го стрелкового полка 4-й Бежецкой стрелковой дивизии 25-го стрелкового корпуса 69-й армии 1-го Белорусского фронта, сержант. Герой Советского Союза.



Биография

Родился 30 января 1923 года в деревне Векшино ныне Сокольского района Нижегородской области в семье крестьянина Русский. В 1935 году окончил начальную школу, работал в колхозе.

В мае 1942 года был призван в Красную Армию Сокольским райвоенкоматом Ивановской области. Окончил полковую школу младших командиров в 30-й запасной стрелковой бригаде. После получения воинского звания младшего сержанта был оставлен там же командиром стрелкового отделения. С декабря 1942 года по март 1943 года служил в полковой школе 1-го отдельного женского запасного стрелкового полка в городе Серпухов Московской области. После выпуска младших командиров из числа женщин был направлен в формировавшиеся части 4-й стрелковой дивизии.

С августа 1943 года в составе 101-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии участвовал в боях на Брянском фронте. В критическую минуту боя за населённый пункт Красное был убит командир роты. Командир отделения младший сержант Солодов взял командование на себя. Он поднялся и первым устремился на врага. Личный пример бесстрашия младшего командира увлёк остальных бойцов. Гитлеровцы пришли в замешательство, стали отступать, а около десятка сдалось в плен. За инициативу и воинскую сметку Солодов был награждён медалью «За отвагу».

В боях за Брянск 13 сентября 1943 года Е. М. Солодов был тяжело ранен. Вернулся в свою дивизию только через 3 месяца, когда она вела боевые действия за освобождение Белоруссии под городом Жлобин. Его назначили командиром расчёта станкового пулемёта «максим». Вскоре его расчёт стал одним из лучших во 2-й пулемётной роте 220-го стрелкового полка. За участие в боях на белорусской земле был награждён второй медалью «За отвагу» и медалью «За боевые заслуги».

Особо отличился сержант Е. М. Солодов при освобождении Волынской области. 21 июня 1944 года он с расчётом одним из первых скрытно преодолел реку Турья у села Блаженик и, закрепившись на берегу, метким огнём обеспечил переправу основных сил подразделения. В боях за расширение плацдарма забросал гранатами вражеский дзот, сдерживавший продвижение пехоты, и в рукопашной схватке овладел им. В ходе боёв за удержание плацдарма 21-22 июня 1944 года отважный пулемётчик участвовал в отражении 11 контратак противника. В одной из атак расчёт пропустил через свой окоп танки и отрезал огнём пехоту. Оказавшись в окружении, один из всего расчёта, Е. М. Солодов продолжал вести огонь, уничтожив большое количество гитлеровцев.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками сержанту Солодову Ефиму Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В дальнейшем участвовал в форсировании реки Западный Буг, освобождении польского города Хелм. За участие в боях при выходе на реку Висла, её форсировании, захвате плацдарма награждён орденом Красной Звезды. В декабре 1944 года с Радомского плацдарма был откомандирован на учёбу в танковое училище.

В 1947 году окончил 2-е Саратовское танковое училище. В том же году вступил в ряды ВКП(б)/КПСС. В последующем служил в Белорусском военном округе, в группе Советских войск в Германии, в Приволжском военном округе в должностях: командир взвода, командир роты, командир батальона, заместитель командира танкового полка, заместитель начальника отдела штаба округа. В 1959 году окончил 10 классов вечерней школы. В 1967 году окончил заочно Военную академию бронетанковых войск. С 1975 года полковник Е. М. Солодов — в отставке.

Жил в городе Саратов. Работал преподавателем Саратовского института механизации сельского хозяйства. Скончался 5 сентября 1991 года.

Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

Имя героя увековечено на мемориалах в районном центре посёлке Сокольское и в городе Иваново.

Напишите отзыв о статье "Солодов, Ефим Михайлович"

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Год 1944. Зарницы победного салюта. Львов: Каменяр, 1979.
  • Подвиг. 3-е издание, испр. и доп. Ярославль, 1980.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4111 Ефим Михайлович Солодов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 6 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Солодов, Ефим Михайлович

– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.