Минин, Ефим Семёнович

Ефим Минин
Имя при рождении:	Ефим Семёнович Минин
Дата рождения:	21 октября (9 октября) 1897(1897-10-09)
Место рождения:	Витебск
Дата смерти:	29 декабря 1937(1937-12-29) (40 лет)
Место смерти:	Витебск
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:
Работы на Викискладе

Ефим Семёнович Минин (9 октября 1897, Витебск — 29 декабря 1937, там же) — белорусский художник, график.

Биография

В 1913—1915 обучался в Витебском коммерческом училище В. Грекова. Служил в армии.

После демобилизации в 1918 поступил в Витебское художественное училище к Ю. М. Пэну, также был учеником С. Б. Юдовина.

В 1920—1921 преподавал в Витебском художественно-практическом институте. В связи с несогласием с действиями нового руководства института вместе с Ю. М. Пэном (проректором по учебной работе), С. Б. Юдовиным и группой студентов 23 сентября 1923 выступил с коллективным заявлением об уходе и покинул институт.

Позже, до конца 1920-х годов преподавал в Витебском еврейском педагогическом техникуме.

Арестован в ноябре 1937 в Витебске. Постановлением Комиссии Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) и Прокуратуры СССР от 19.11.1937 приговорен к расстрелу.

Реабилитирован посмертно в 1958 году.

Творчество

Ефим Минин — художник-график, портретист. С 1920 работал главным образом в технике ксилографии. Ведущей темой творчества были городские пейзажи Витебска. Занимался экслибрисом.

С 1928 участвовал в выставках.

Работы художника находятся в Государственном музее изобразительных искусств им. Пушкина, Витебском областном краеведческом музее; Национальном художественном музее Белорусии в Минске.

Литература

• Российская еврейская энциклопедия. Т. 2: Биографии : К — Р. — М. : Рос. Акад естест. наук : Эпос, 1995. — С. 285;
• Архив НИПЦ «Мемориал». Ф.1. Оп. 1. Д. 3073;
• Выставки советского изобразительного искусства : Справочник. Т. 1. — М., 1965. — С. 494 (указ.); Там же. Т. 2. — М., 1967. — С. 510 (указ.).

Отрывок, характеризующий Минин, Ефим Семёнович

– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.