Ефремов кодекс
Ефремов кодекс (лат. Codex Ephraemi Rescriptus) — греческий библейский манускрипт V века. Первоначальный текст был затёрт предположительно в XII веке, после чего на многих листах кодекса был записан греческий перевод 38 гомилий св. Ефрема Сирина. Получившийся палимпсест впоследствии получил название Codex Ephraemi Rescriptus, то есть «переписанный кодекс Ефрема». В научной литературе кодекс Ефрема обозначается литерой C или номером 04[1].
Содержание
Особенности рукописи
Кодекс написан унциальным письмом в одну колонку, на веллуме. На фотографии хорошо видны оба слоя палимпсеста: сплошное унциальное письмо и поверх него две колонки, написанные минускулом. Размер кодекса — примерно 31 на 23 см. Вероятно, манускрипт исходно содержал полный греческий текст Библии, но при переписывании многие листы были удалены, так что до настоящего времени сохранилось лишь 64 листа Ветхого Завета и 145 листов Нового Завета (примерно 5/8 новозаветной части рукописи). На полях Евангелий записаны номера Аммониевых секций, но под ними нет номеров десяти канонов Евсевия, которые, возможно, были написаны красными чернилами и со временем полностью выцвели (как и первые строки на сохранившихся листах с началами библейских книг, которые, вероятно, тоже были написаны цветными чернилами). Евфалиев аппарат также отсутствует. Эти, а также другие признаки, позволяют датировать кодекс первой половиной V века[1].
Некоторые добавления
Матфей 8:13
- καὶ ὑποστρέψας ὁ ἑκατοντάρχος εἰς τὸν οἶκον αὐτοῦ ἐν αὐτῃ τῇ ὦρᾳ εὗρεν τὸν παῖδα ὑγιαίνοντα (сотник возвратившись в дом, в этой час, нашел слугу выздоровевшим). Добавление взято из Лук. 7:10, содержат его рукописи: Синайский кодекс, (N), Θ (0250), f1 (33, 1241), g1, syrh[2].
Матфей 27:49
- ἄλλος δὲ λαβὼν λόγχην ἒνυξεν αὐτοῦ τὴν πλευράν, καὶ ἐξῆλθεν ὖδορ καὶ αἳμα (но один взял копье и пронзил Ему ребра, и тотчас истекла вода и кровь). Добавление взято из Иоан. 19:34 и является характерной чертой рукописей александрийской традиции, содержат его рукописи: Синайский кодекс, Ватиканский кодекс 1209[3].
История
В рукопись вносили исправления два корректора. Первый из них (С2, или Сb), вероятно, жил в Палестине в VI веке, а второй (С3, или Сc) в Константинополе в IX веке.
В 1453 году, после взятия турками Константинополя, кодекс Ефрема был вывезен во Флоренцию. Позднее он попал в Париж как часть приданого Екатерины Медичи. В настоящее время кодекс хранится в Национальной библиотеке Франции[4][5].
Первая полная коллация новозаветного текста кодекса была произведена Веттштейном в 1716 году. В 1834 году листы кодекса были обработаны специальными химическими реагентами, что позднее позволило Константину фон Тишендорфу разобрать почти весь исходный библейский текст кодекса с гораздо большей степенью точности, хотя это потребовало колоссальных усилий и напряжения зрения (многие листы рукописи порваны, чернила выцвели, написанный поверх поздний текст очень затрудняет чтение, так что некоторые места до сих пор остаются нерасшифрованными)[6][7]. Тишендорф опубликовал результаты своей работы над расшифровкой текста Нового Завета в 1843 году; в 1845 году им был опубликован и текст Ветхого Завета. Именно эта работа впервые завоевала Тишендорфу, тогда ещё молодому человеку, высокую репутацию среди библеистов. Тишендорф установил, что над рукописью работали два писца: один над Ветхим Заветом, другой над Новым. Кроме того, он обнаружил, что в рукопись два раза вносили исправления: по-видимому, в VI веке в Палестине и в IX веке в Константинополе[8]. По предположению Тишендорфа, написан манускрипт был в Египте. После Тишендорфа с палимпсестом работали ещё несколько исследователей, использовавших, в частности, ультрафиолетовое излучение, чтобы лучше разобрать затёртый текст. Тем не менее, кодекс Ефрема требует дальнейшего изучения и перепроверки данных Тишендорфа.
Тип текста
Текстологическая характеристика Ефремова кодекса представляет собой нелёгкую задачу. В частности, переписчик Нового Завета возможно пользовался сразу несколькими рукописями, принадлежащими к разным типам новозаветного текста, обращаясь в ходе переписывания то к одной, то к другой (и нет оснований думать, что сами эти рукописи были образцовыми представителями того или иного типа текста). В результате текст рукописи в разных местах обнаруживает признаки разных типов, прежде всего александрийского и византийского.
В Евангелие от Матфея 8,13 находится прибавка και υποστρεψας ο εκατονταρχος εις τον οικον αυτου εν αυτη τη ωρα ευρεν τον παιδα υγιαινοντα (сотник возвратившись в дом, в этой час, нашел слугу выздоровевшим), см. Лука 7,10. Прибавку имеют рукописи Синайский кодекс, (Петербургский Пурпурный кодекс), Кодекс Коридети, (0250), f1, (33, 1241), g1, syrh[9].
См. также
Напишите отзыв о статье "Ефремов кодекс"
Литература
- Текст кодекса
- K. Tischendorf, [books.google.pl/books?id=wWFAAAAAcAAJ&printsec=frontcover&dq=#v=onepage&q&f=false Codex Ephraemi Syri rescriptus, sive Fragmenta Novi Testamenti], Lipsiae 1843
- K. Tischendorf, [www.archive.org/stream/Tischendorf.V.Various/01.CodexEphraemiSyriRescriptus.FragUtriusqTest.1845.#page/n9/mode/2up Codex Ephraemi Syri rescriptus, sive Fragmenta Veteris Testamenti], Lipsiae 1845
- Другия
- Мецгер Б. [www.krotov.info/libr_min/m/metzger/met_04.html Текстология Нового Завета]. — М.: ББИ, 1999. — С. 46. — ISBN 5-87507-011-0.
- F.G. Kenyon, Our Bible and the Ancient Manuscripts (4th ed.), London 1939.
- B. M. Metzger, Manuscripts of the Greek Bible: An Introduction to Palaeography, Oxford University Press, Oxford 1981.
- K. Aland, B. Aland, Der Text des Neuen Testaments, Duetsche Bibelgesellschaft, Stuttgart 1989.
- Ph. Comfort, Encountering the Manuscripts: An Introduction to New Testament Paleography and Textual Criticism, Broadman & Holman Publishers, 2005.
Примечания
- ↑ 1 2 Kurt Aland, and Barbara Aland, The Text of the New Testament: An Introduction to the Critical Editions and to the Theory and Practice of Modern Textual Criticism, transl. Erroll F. Rhodes, William B. Eerdmans Publishing Company, Grand Rapids, Michigan, 1995, p. 109.
- ↑ Nestle-Aland, Novum Testamentum Graece, 26th edition, p. 18
- ↑ Bruce M. Metzger (2001). «A Textual Commentary on the Greek New Testament», Deutsche Bibelgesellschaft, Stuttgart: United Bible Societies, p. 59
- ↑ [www.newadvent.org/cathen/04084a.htm Codex Ephraemi Rescriptus]: After the fall of Constantinople it was brought to Florence; thence it was carried to Paris by Catherine de' Medici, and has passed into the possession of the National Library.
- ↑ Мецгер Б. [www.krotov.info/libr_min/m/metzger/met_04.html Текстология Нового Завета]. — М.: ББИ, 1999. — С. 123. — ISBN 5-87507-011-0.
- F. G
- ↑ [www.newadvent.org/cathen/04084a.htm Codex Ephraemi Rescriptus]: The torn condition of many leaves, the faded state of the ink, and the covering of the original writing by the later made the decipherment an extremely difficult task; some portions are hopelessly illegible.
- ↑ Мецгер Б. [www.krotov.info/libr_min/m/metzger/met_04.html Текстология Нового Завета]. — М.: ББИ, 1999. — С. 9. — ISBN 5-87507-011-0.
- F. G
- ↑ Мецгер Б. [www.krotov.info/libr_min/m/metzger/met_04.html Текстология Нового Завета]. — М.: ББИ, 1999. — С. 46. — ISBN 5-87507-011-0.
- F. G
- ↑ NA26, p. 18
Ссылки
- [www.newadvent.org/cathen/index.html Catholic Encyclopedia]:[www.newadvent.org/cathen/04084a.htm Codex Ephraemi Rescriptus]
- [www.bible-researcher.com Bible Research]:[www.bible-researcher.com/codex-c.html Codex Ephraemi Syri Rescriptus]
- R. Waltz, [www.skypoint.com/members/waltzmn Encyclopedia of New Testament Textual Criticism]: [www.skypoint.com/members/waltzmn/ManuscriptsUncials.html New Testament Manuscripts: Uncials]
Отрывок, характеризующий Ефремов кодекс
Опять они помолчали.– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
