Ефрем Новый

Ефрем Новый
Εφραίμ Νέας
Рождение	14 сентября 1384(1384-09-14) Трикала, Фессалия
Смерть	5 (18) мая 1426(1426-05-18) (41 год)
Почитается	в православии
Прославлен	2011
Канонизирован	Константинопольским Патриархатом
В лике	преподобномученик
День памяти	18 мая

Ефрем Новый (греч. Εφραίμ Νέας, 14 сентября 1384, Трикала, Фессалия — 18 мая 1426) — святой, прославленный Константинопольским Патриархатом в 2011 году в лике преподобномучеников.

Биография

Родился 14 сентября 1384 года в Трикале, в Фессалии, на территории современной Греции . В 1398 году поступил в монастырь Благовещения на горе Непорочных в Аттике, где принял постриг в монашество и священный сан. В монашеских подвигах провел 27 лет.

14 сентября 1425 года монастырь был разорен мусульманами, а святой Ефрем был пленён и в течение восьми месяцев претерпевал истязания, вынуждаемый к отречению от Христа. 5/18 мая 1426 года он был повешен и распят вниз головой на дереве, затем забит мучителями до смерти. Святой преставился ко Господу в возрасте 42 лет.

Мощи преподобномученика Ефрема были обретены 3 января 1950 года. Его почитание в Греции очень распространено. 2 марта 2011 года Священный Синод Константинопольской православной церкви причислил преподобномученика Ефрема Нового к лику святых. 29 декабря 2011 года Священный Синод Русской православной церкви на своём заседении принял решение о включении Ефрема Нового в святцы Московского Патриархата.

Отрывок, характеризующий Ефрем Новый

– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.