Апрелева, Елена Ивановна
| Елена Ивановна Апрелева | |
| Имя при рождении: |
Елена Ивановна Бларамберг |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Е. Ардов |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Елена Ивановна Апрелева (при рождении — Бларамберг, псевдоним — Е. Ардов) (24 февраля (8 марта) 1846, Оренбург — 4 декабря 1923 года, Белград) — русский прозаик, переводчик, педагог.
Биография
Родилась в семье военного геодезиста, генерал-квартирмейстера Отдельного Оренбургского корпуса Ивана Фёдоровича Бларамберга и его жены Елены Павловны (урожденной Мавромихали).
Получила домашнее образование и под влиянием просветительских идей 1860-х годов готовилась вначале к педагогической деятельности, выдержав в 1868 году экзамен при Санкт-Петербургском университете на звание домашней учительницы.
Сотрудничала в журнале «Русская старина», делала переводы и компиляции статей по вопросам народного образования для «Журнала Министерства Народного Просвещения» и «Народной школы»; в 1870 году составила книгу: «Игры и занятия для детей». В 1871 году издатель журнала «Семья и школа», Ю. И. Симашко, предложил ей редактировать «Детский отдел» этого журнала; под её редакцией вышло 7 первых книжек, в которых были помещены написанные ею «Очерки Сибири».
В 1872 году уехала за границу: в Праге и Дрездене изучала устройство детских садов и начальных школ; 3 семестра слушала лекции на философском факультете Женевского университета. Вследствие тяжелой болезни была вынуждена оставить университет и вернуться в Россию. Однако в 1876 году она вновь уехала заграницу, жила в Париже, где при содействии И. С. Тургенева завершила свою первую повесть «Без вины виноватые»; в 1877 году он был напечатан в «Вестнике Европы».
Дальнейшие её романы и повести печатались в журнале «Дело» («Васюта», «Руфина Каздоева»), «Русская Мысль» («Паночка», «Выдающаяся женщина», «Графинюшка»), «Нива» («Тимофей и Анна», «Narcissus Poeticus» дневник); в сборниках: «Дело» («Наша княжна»; М., 1899), «На помощь учащимся женщинам» («Натуся Кузьмы Кузьмича»; М., 1901); в детских журналах: «Детское чтение», «Детский Отдых», «Родник». В «Русских Ведомостях» она поместила «Крымские очерки», эскизы, рассказы, «Среднеазиатские очерки» (с 1893 года напечатано 26 очерков) и статьи: «Из воспоминаний об И. С. Тургеневе» (январь 1904 года), «У Алексея Феофилактовича Писемского» (1905), «Муки редактора. Памяти Н. В. Шелгунова» (1908). На сцене Малого театра в Санкт-Петербурге была поставлена её пьеса «Битые черепки» (1898). Отдельным изданием вышли: «Руфина Каздоева» (СПб., 1892), «Эскизы» (М., 1893) и рассказы для детей среднего возраста «Два мира» (СПб., 1910).
Выйдя замуж за Петра Алексеевича Апрелева (она была третьей по счёту женой) Елена Ивановна уехала с мужем в Туркестан, где и провела свыше 15 лет, сперва в Самарканде, а затем в Ташкенте.
В 1906 году, в своем имении «Петровское», в Черноморской губернии близ Сочи, шайкой имеритин-револлюционеров, на глазах Елены Ивановны, был убит её муж и это ужасное событие вызвало такое потрясение, что она ослепла и практически прекратила свою литературную деятельность. В 1920 году она выехала через Новороссийск в Сербию.
Умерла 4 декабря 1923 года в Белграде. Похоронена на на кладбище «Топчидер».
Семья
Братья:
- Владимир Иванович Бларамберг (1843—1895) — крымский правовед.
- Павел Иванович Бларамберг (1841―1907) ― композитор.
Муж: Пётр Алексеевич Апрелев (1.10.1841 — 10.09.1906) — подпоручик в отставке, статский советник.
Дети:
- Борис — русский морской офицер, писатель.
- Георгий (1889 — 10.01.1964, Париж) — подполковник Генштаба, в эмиграции — директор кадетского корпуса в Версале[2].
Напишите отзыв о статье "Апрелева, Елена Ивановна"
Примечания
- ↑ Образ гордой женщины в картине «Великая княгиня Софья в Новодевичьем монастыре» (1878) художник нашёл, слив воедино эскизные портреты Бларамберг-Апрелевой, портнихи и В. С. Серовой — см.: [tphv.ru/repin_sklarenko2.php В. Скляренко о творчестве Ильи Репина]
- ↑ [hrono.ru/biograf/bio_a/aprelev.php Апрелев Георгий Петрович]
Литература
- Ардов Е. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Бларамберг Елена Ивановна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [granates.ru/dicgranat/item/f00/s10/e0010350/index.shtml Апрелева - Бларамберг] // Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. Том 11/Изд. 7. — М.: Т-ва 'Бр. А. и И. Гранатъ и Ко' — 1911.
- [russianemigrant.ru/book-author/apreleva-elena-ivanovna-ardov-e Биография] // Ардов Е. (Апрелева Е. И.) Средне-Азиатские очерки. — Шанхай: Типография Издательства «Слово», 1935
Рекомендуемая литература
- Une disciple de Tourgueniev: Elena Blaramberg - Ardov - Apreleva (1846—1923). Pour le cent cinquantenaire de sa naissance [Ученица Тургенева: Елена Бларамберг - Ардов - Апрелева (1846—1923). Сто пятьдесят лет со дня рождения] / Tamara Zviguilsky // Cahiers. Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria Malibran / ред. Alexandre Zviguilsky. — Paris, 1977.
Ссылки
- [www.rulex.ru/01010406.htm Апрелева Елена Ивановна (псевдоним Ардов)]
- [kraeved.opck.org/biblioteka/enciklopedii/obe/b.php Оренбургская биографическая энциклопедия: Б]
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:622423 Е. И. Апрелева на Родоводе]
Отрывок, характеризующий Апрелева, Елена Ивановна
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
