Бирлова, Екатерина Владимировна

Екатерина Бирлова
Во время матча Олимпийских игр 2012
Личная информация
Полное имя	Екатерина Владимировна Хомякова
Гражданство	Россия Россия
Клуб	«Динамо» (Москва)
Дата рождения	11 августа 1987(1987-08-11) (36 лет)
Место рождения	Брянск, РСФСР, СССР
Тренеры	Георгий Ряжнов
Рост	178 см
Награды и медали Пляжный волейбол Универсиада Золото Казань 2013 Чемпионат Европы Серебро Клагенфурт 2015 Государственные и ведомственные награды

Екатери́на Влади́мировна Би́рлова (до замужества — Хомяко́ва; 11 августа 1987 года, Брянск) — российская пляжная волейболистка, мастер спорта международного класса. Чемпионка России, вице-чемпионка Европы 2015 года, участница Олимпийских игр 2012, чемпионка Универсиады в Казани 2013.

Биография

Родилась в Брянске, начинала спортивную карьеру в Федерации волейбола Брянской области.

Переехала в Обнинск и начала тренировки по пляжному волейболу в клубе «Обнинск» не позже 2008 года. Снимала квартиру вместе с Анной Возаковой и вместе с ней вынашивала планы играть в одной паре.

В 2008 году стала серебряным призёром чемпионата России по пляжному волейболу в паре с Дарьей Ярзуткиной. В 2009 году выступила на чемпионате России в паре с Возаковой, заняв четвёртое место. В 2010 году пара выиграла чемпионат России и Открытый Кубок России.

Летом 2011 года в паре с Евгенией Уколовой приняла участие в чемпионате мира, проходившем в Риме. Российская команда на первом этапе заняла первое место в своей группе, но на стадии плей-офф проиграла первый же матч 1/16 финала.

Затем пара дошла до 1/8 финала на турнире «Большого шлема» в Москве и заняла 25—32 места в турнире «Большого шлема» в Польше.

В сентябре 2011 года в паре с Анной Возаковой вновь выиграла Открытый Кубок России

22 июля 2012 года в паре с Евгенией Уколовой выиграла этап Мирового тура — турнир серии «Большого шлема» в Клагенфурте. Победа на этом соревновании стала первой в истории российского женского пляжного волейбола

В июле-августе 2012 года в паре с Уколовой приняла участие в Олимпийских играх в Лондоне.

В августе 2012 года третий раз подряд выиграла в паре с Анной Возаковой Открытый Кубок России, спустя месяц стала серебряным призёром чемпионата России

В сезоне 2012—2013 года руководство ЖВК «Обнинск» пыталось ввести Екатерину Хомякову в состав команды классического волейбола, но попытка оказалась крайне неудачной, и Хомякову из команды вывели. Основной причиной этого ввода был уход из команды двух игроков из-за задержки зарплаты.

В июле 2013 года вместе с Евгенией Уколовой дошла до 1/8 финала на чемпионате мира и стала победительницей турнира категории Open в Анапе.

Сезон 2014 года Екатерина Бирлова пропустила в связи с рождением дочери. В 2015 году, вновь играя в паре с Евгенией Уколовой, заняла 9-е место на чемпионате мира в Нидерландах и стала серебряным призёром чемпионата Европы в Клагенфурте.

Ударная рука — правая.

Личная жизнь

Замужем за профессиональным игроком пляжного волейбола Константином Бирловым. 2 июля 2014 года родила дочь Елизавету.

Достижения

• Чемпионка Универсиады (2013).
• Серебряный призёр чемпионата Европы (2015).
• Призовые места на этапах Мирового тура:
  • 1-е (Клагенфурт-2012 — GS, Анапа — 2013).
  • 2-е (Бангсаен-2012),
  • 3-е (Аландские острова-2012).
• Чемпионка России (2010, 2016), серебряный (2012) и бронзовый (2011) призёр чемпионатов России.
• Обладательница Открытого Кубка России (2010, 2011, 2012, 2013).
• На Олимпийских играх: 2012 — 9-е место.
• На чемпионатах мира: 2011 — 17-е место, 2013 и 2015 — 9-е место.

Награды

• Почётная грамота Президента Российской Федерации (19 июля 2013 года) — за высокие спортивные достижения на XXVII Всемирной летней универсиаде 2013 года в городе Казани

Библиография

• [www.gazeta.ru/news/sport/2009/05/25/n_1365284.shtml Возакова: нас с Хомяковой заявили для участия в чемпионате мира] // Газета.Ru. — 25 мая 2009 года.
• [www.allsportinfo.ru/index.php?id=27797 Анна Возакова: нас с Катей Хомяковой заявили для участия в чемпионате мира] // Весь спорт. — 25 мая 2009 года.
• Безъязычный Алексей. [www.sport-express.ru/newspaper/2009-05-27/6_4/ У нас появилась ещё одна сильная женская пара?] // Спорт-Экспресс. — 27 мая 2009 года.
• [www.nikatv.ru/index.php/sport/524-476.html Ещё несколько лет назад о пляжном волейболе в Калужской области знали немногие] // ТРК «Ника». — 2 июля 2009 года.
• [www.ngregion.ru/archiv/number/chempionki.html Чемпионки!] // НГ-регион. — 17 сентября 2010 года. — № 36 (873).
• [newsreda.ru/?p=842 Анна Возакова и Екатерина Хомякова выиграли третий этап чемпионата России по пляжному волейболу] // Новая среда +. — 28 мая 2011 года.
• Романенко Андрей. [sportcom.ru/portal/2011/04/29/78677.html Хомякова и Возакова не смогли завоевать награды в Китае] // Sportcom.ru. — 29 апреля 2011 года.
• [www.championat.com/other/_beachvolley/news-924866.html Хомякова и Возакова выиграли открытый Кубок России по пляжному волейболу] // Чемпионат.com. — 12 сентября 2011 года.
• Никифоров Олег. [znamkaluga.ru/content/view/4179/ Обнинчанка стала победительницей «Большого шлема»] // Знамя. — 26 июля 2012 года.

Ссылки

• [www.volley.ru/beachplayers/61/ Екатерина Бирлова на сайте Всероссийской федерации волейбола]
• [www.bvbinfo.com/player.asp?ID=8994 Статистика выступлений]

Отрывок, характеризующий Бирлова, Екатерина Владимировна

– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…