Лачинова, Екатерина Петровна
| Екатерина Петровна Лачинова | |
| Имя при рождении: |
Екатерина Петровна Шелашникова |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Подданство: | |
| Род деятельности: | |
| Направление: | |
Екатери́на Петро́вна Ла́чинова (дев. фамилия Шелашникова, 1810?[1], Самара — 20 января 1896, Москва) — русская писательница, автор книги «Проделки на Кавказе», написанной под псевдонимом Е. Хамар-Дабанов.
Биография
Была первым ребёнком в семье Петра Ивановича Шелашникова, камергера, надворного советника, состоятельного помещика и откупщика. Шелашниковы имели дома в Исаклах, Москве[2] и на Сергиевских минеральных водах. Её брат, Степан Петрович Шелашников, был губернским предводителем дворянства Самарской губернии, а её племянник, Александр Николаевич Шелашников, стал последним Самарским губернским предводителем дворянства.
В 1830 году была выдана замуж за флигель-адъютанта, полковника Николая Емельяновича Лачинова, представителя старинного русского дворянского рода Лачиновых. С 1836 по 1840 год находилась с мужем на Кавказе, где Н. Е. Лачинов служил при штабе корпуса и командовал бригадой русской армии. Лачинова жила в Ставрополе и Тифлисе, вращалась в высоких кругах гражданского и военного начальства, офицеров действующей армии.
В 1840 году, когда Н. Е. Лачинов вышел в отставку в чине генерал-майора и уехал в своё имение в Воронежской губернии, брак с ним Е. П. Лачиновой фактически перестал существовать. Лачинова некоторое время пребывала на Кавказе, затем жила в Одессе, Смоленской губернии, Москве.
В 1842 году отрывок её романа «Закубанский Харамзаде», о котором Белинский в своём критическом очерке отозвался как о «нелишённом некоторого интереса», был помещён в 54-м томе «Библиотеки для Чтения», .
В 1844 году в Санкт-Петербурге вышел единственный роман-памфлет Е. П. Лачиновой «Проделки на Кавказе», изданный под псевдонимом Е. Хамар-Дабанов (писательница использовала для создания своего псевдонима название бурятского хребта). Во время написания романа Лачинова общалась с декабристами А. А. Бестужевым, В. С. Толстым, Е. Е. Лачиновым. Е. Е. Лачинов приходился мужу Е. П. Лачиновой родным братом, и существуют мнения, что он был скрытым соавтором романа. Существует также мнение о знакомстве Е. П. Лачиновой с М. Ю. Лермонтовым, так как в число персонажей «Проделок на Кавказе» писательница ввела в том числе лермонтовских героев из романа «Герой нашего времени» Печорина и Грушницкого.
Роман критически отображал состояние дел на Кавказской кордонной линии и вскоре после выхода был запрещён цензурой. Военный министр князь А. И. Чернышев заявил: «Книга эта тем вреднее, что в ней что строчка, то правда». Большая часть тиража романа была конфискована властями и уничтожена, а цензор, профессор Московского университета Н. И. Крылов, допустивший выход книги, был отстранен от должности. За Е. П. Лачиновой был установлен полицейский надзор[3]. Однако в 1846 году роман «Проделки на Кавказе» был издан на немецком языке в Лейпциге.
В течение нескольких лет Лачинова хлопотала об официальном разводе с мужем, однако в 1850 году получила от Священного Синода окончательный отказ.
Умерла Е. П. Лачинова 20 января 1896 года в Москве. Похоронена в Новоспасском монастыре в родовой усыпальнице Шелашниковых.
Напишите отзыв о статье "Лачинова, Екатерина Петровна"
Примечания
- ↑ Указываются также годы рождения 1811 и 1813, однако известно, что её брат Степан Петрович родился в 1812 году.
- ↑ Усадьба Пехра-Яковлевское
- ↑ В это время она жила в Москве, в Дегтярном переулке.
Ссылки
- [feb-web.ru/feb/lermenc/Lre-abc/Lre/Lre-2407.htm Лачинова Екатерина Петровна], статья в «Лермонтовской энциклопедии»
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/69146/Лачинова Лачинова], статья в Большой биографической энциклопедии
Отрывок, характеризующий Лачинова, Екатерина Петровна
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
