Юрасов, Владимир Иванович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жабинский, Владимир Иванович»)
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Юрасов

Владимир Юрасов ведёт передачу (1950-е годы)
Имя при рождении:

Владимир Иванович Жабинский

Псевдонимы:

С. Юрасов, Панин, полковник Рудольф

Дата рождения:

2 (15) октября 1914(1914-10-15)

Место рождения:

Сибиу

Дата смерти:

16 ноября 1996(1996-11-16) (82 года)

Место смерти:

штат Нью-Йорк

Гражданство:

СССР, США

Род деятельности:

прозаик, поэт, критик

Годы творчества:

1951—1971

Владимир Юрасов (1914—1996) — писатель второй русской эмиграции, сотрудник Радио Свобода в течение 30 лет. Настоящее имя: в СССР Владимир Иванович Жабинский; в США Vladimir Rudolph Shabinsky.





Биография

Родился в Румынии, рос в семье отчима в Ростове-на-Дону. В 1930 окончил школу, работал электромонтёром. В 1932 приехал в Ленинград, работал бригадиром, затем прорабом на заводе «Красный Путиловец». В 1934 поступил на литературный факультет ЛИФЛИ (в 1936 этот вуз объединили с Ленинградским университетом).

В 1937 арестован по доносу, сделанному с целью получить комнату, и осуждён на восемь лет лагерей, направлен в Сегежлаг (Карелия). С началом войны заключённых эвакуировали на восток, и во время бомбёжки эшелона Жабинскому удалось бежать.

Три года он скрывался, а после освобождения Ростова-на-Дону в 1943 подделал анкетные данные и получил новые документы. Работал на заводе, затем призван в действующую армию, где дослужился до звания подполковника. В 1946 переведён в СВАГ, в 1947 демобилизован, оставшись на прежней работе.

В том же году получил предписание ехать в Москву для проверки и бежал в Западный Берлин. После долгих проволочек в 1951 получил разрешение на въезд в США. В том же году начал печататься, сначала под псевдонимом «С. Юрасов», подсказанным Р. Гулем, а с 1952 как Владимир Юрасов, затем Владимир Рудольф. С начала 1970-х отошёл от литературы.

С 1952 по 1981 работал на радиостанции «Свобода».

Последние годы жил в посёлке Valley Cottage, штат Нью-Йорк.

Творчество

Единственный роман «Параллакс» печатался отдельными главами в журналах начиная с 1951 года (первоначальное название «Враг народа»), а полностью издан в 1972. Он основан на военном опыте Юрасова и описывает внутренние переживания советского офицера высокого ранга в первые послевоенные годы.

Во время оттепели написал 18 литературно-критических статей, в основном о советских писателях. Они собраны в книге «Просветы». Написал также «продолжение» поэмы Твардовского «Василий Тёркин» — «Василий Тёркин после войны», получившее резкую отповедь Твардовского.

Публикации в эмигрантской периодике и книги

  • Сегежская ночь. Поэма. (1939) // Новый журнал. 1951. № 27.
  • Из переводов самого себя (1939—1948). Стихи // Грани. 1951. № 11.
  • Враг народа. Из романа // Грани. 1951. № 12.
  • Горе тому же кувшину // Литературный современник. 1951. № 1. (рассказ)
  • Встреча. Отрывок из романа «Враг народа» // Литературный современник. 1951. № 1.
  • Ирина Одоевцева. Оставь надежду навсегда [Рецензия] // Новый журнал. 1954. № 39.
  • Страх. Из романа // Новый журнал. 1955. № 41.
  • Враг народа. Нью-Йорк: Изд. им. Чехова, 1952.
  • Василий Тёркин после войны. Нью-Йорк: Изд. им. Чехова, 1953.
  • Просветы. Заметки о советской литературе. 1956—1957. Мюнхен: Изд. ЦОПЭ, 1958.
  • Картинки с выставки: Брюссельские встречи. Мюнхен: Изд. ЦОПЭ, 1959. — 46 с.
  • Параллакс. Нью-Йорк: Изд. газеты «Новое русское слово», 1972.

Напишите отзыв о статье "Юрасов, Владимир Иванович"

Литература

  • Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
  • Вадим Крейд. Словарь поэтов русского зарубежья. РХГИ, 1999

Ссылки

  • [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/authord729.html?id=164 Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы]
  • [www.archive.org/stream/scopeofsovietact2426unit/scopeofsovietact2426unit_djvu.txt Full text of «Scope of Soviet activity in the United States. Hearing before the Subcommittee to Investigate the Administration of the Internal Security Act and Other Internal Security Laws of the Committee on the Judiciary, United States Senate, Eighty-fourth Congress, second session[-Eighty-fifth Congress, first session] ..»]  (англ.) (включает показания Юрасова)
  • [archive.svoboda.org/programs/cicles/rl50/rl50-1962.asp Транскрипт некоторых радиовыступлений]

Отрывок, характеризующий Юрасов, Владимир Иванович

– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.