Жабинский, Юзеф

Юзеф Жабинский
польск. Józef Żabiński
Страны:	Царство Польское Царство Польское, Российская империя Российская империя Польша Польша
Дата рождения:	1860(1860)
Место рождения:	Варшава
Дата смерти:	27 декабря 1928(1928-12-27)
Место смерти:	Польша

Юзеф Жабинский (польск. Józef Żabiński; 1860, Варшава — 27 декабря 1928) — польский шахматист, шахматный композитор, журналист. Видный шахматный деятель.

Биография

В шахматы начал играть ещë будучи гимназистом. Быстро достиг высокого уровня, 1880-х—1890-х годах стал одним из лучших шахматистом Варшавы. В 1886 году окончил юридический факультет Императорского Варшавского университета.

В 1884 году стал чемпионом города, выиграв II-ой турнир Варшавы. В 1888 в Варшаве провëл мини-матч с С. Алапиным (1:1).

Инициатор проведения турнира по переписке между сборными командами Варшавы и Москвы в 1879—1882.

В 1890 году создал свой первую шахматную школу, став пионером в этой области.

В конце XIX века по его инициативе состоялся первый в Польше шахматный турнир. Тогда же Ю. Жабинский начал работал в качестве журналиста, вëл шахматную колонку в еженедельнике «Tygodnik Ilustrowany» и газете «Kurjer Warszawski», на страницах которых опубликовал переведенную с чешского языка книгу «Описание теории шахматных задач». Эта публикация позже, в 1913 году, была включена в «Учебник по игре в шахматы».

В 1899 году стал инициатором и первым председателем Варшавского общества любителей шахматной игры (Warszawskie Towarzystwo Zwolenników Gry Szachowej).

После окончания Первой мировой войны был организатором шахматных турниров в независимой Польше. В 1926 году вместе с активистами Варшавы, Лодзи и Шленска организовал и провëл I-й национальный съезд шахматистов в Варшаве, на котором была создана польская шахматная федерация и состоялся первый чемпионат Польши по шахматам.

Ю. Жабинский — первый председатель Польской шахматной федерации (1926—1928).

Скоропостижно скончался 27 декабря 1928 г.

Литература

• W.Litmanowicz, J. Giżycki, "Szachy od A do Z", Warszawa 1987, стр. 1370-1371

Отрывок, характеризующий Жабинский, Юзеф

– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.