Жабляк
Город
|
Жа́бляк (черногор. Жабљак/Žabljak) — город в Черногории на севере страны, административный центр муниципалитета. Население — 1937 жителей (2003).
В муниципалитете Жабляк проживают 4204 человек (на 2003 г.). Сам город расположен рядом с горным массивом Дурмитор на высоте 1456 м, что делает его наиболее высоко расположенным поселением на Балканах.
Содержание
История
Первое славянское название этого места было «Варезина вода», вероятно из-за сильных источников питьевой воды, бьющих неподалёку. Позже город был переименован в «Гановы» или (изначально) «Ановы» из-за того, что тут отдыхали караваны. Сегодняшнее название возникло в 1870 году, когда были одновременно заложены школа и церковь. Однако почти все изначальные постройки были уничтожены в ходе Балканских войн. Осталось только здание старой церкви Святого Преображения, построенное в 1862 г. в знак победы в битве против турок. Вскоре после этого Жабляк получил статус города, были открыты несколько магазинов и кафе. Таким образом в 1880-е годы Жабляк становится центром торговли, превращаясь в административный центр региона.
До Второй мировой войны Жабляк — это маленький город с типичной архитектурой горного поселения. Уникальная природа этих мест притягивала туристов из Королевства Югославии и из-за рубежа, особенно из Италии.
В ходе Второй мировой войны Жабляк был сожжён до основания. После войны город возродился и стал центром зимних видов спорта Черногории.
Население
Жабляк является административным центром муниципалитета Жабляк, население которого составляет 4204 человек. В самом городе живут 1937 человек, и в данном регионе поселений большего размера нет.
Население города Жабляк :
- по переписи 1981 года— 1379
- по переписи 1991 года— 1853
- по переписи 2003 года— 1937
- по предварительным данным переписи 2011 года - 1723
Национальный состав:
| Национальность | Число (2003) | Процент (2003) | Число (2011) | Процент (2011) |
|---|---|---|---|---|
| Черногорцы | 903 | 46.61% | 946 | 54.9% |
| Сербы | 913 | 47.14% | 635 | 36.85% |
| Другие | 12 | 0.62% | 22 | 1.28% |
| Не назвали национальности | 109 | 5.63% | 120 | 6.97% |
| Всего | 1937 | 100% | 1723 | 100% |
Туризм
Жабляк — это центр горного туризма Черногории. Вся территория горного массива Дурмитор охраняется как национальный парк и предоставляет хорошие возможности заниматься летним и зимним горным туризмом.
- Лыжный спорт, сноубординг — Снег на Дурмиторе лежит 120 дней в году. Лучшие склоны — Savin kuk, Štuoc и Javorovača.
- Рафтинг — второй по величине в мире каньон (глубина до 1,3 км) реки Тары занесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Рафтинг по Таре является одним из наиболее популярных видов туризма в Черногории.
- Альпинизм — Утёсы и склоны массива Дурмитор хорошо подходят для этого вида спорта.
- Пешеходный туризм — Вокруг города Жабляк имеется множество неплохих пешеходных маршрутов.
Одним из основных мест паломничества туристов являются 18 ледниковых озёр. Крупнейшее, наиболее красивое и близкое к Жабляку озера — Чёрное озеро (Crno jezero).
Транспорт
Основная проблема, которая сдерживает развитие Жабляка в качестве горного курорта — это недостаток качественной дорожной инфраструктуры. За последние годы ситуация немного улучшилась. Основная связь Жабляка с остальной частью Черногории — это дорога на Мойковац и европейское шоссе E65, являющееся связкой черногорского поберёжья, Подгорицы и севера страны. Ещё одна дорога идёт через Шавник и Никшич к Рисану или Подгорице. Идут работы по полной реконструкции коридора Жабляк — Рисан, что позволит сделать поездку на 2 часа короче.
Ближайший международный аэропорт находится в Подгорице, около 130 км от Жабляка. Также существует возможность трансферта из международного аэропорта Тиват.
Напишите отзыв о статье "Жабляк"
Ссылки
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Жабляк
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
