Жабенка (приток Лихоборки)
| Жабенка | |
 | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
6,1 км |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Жабенка+(приток+Лихоборки) Водоток] | |
| Исток | |
| — Координаты |
55°49′42″ с. ш. 37°32′12″ в. д. / 55.828361° с. ш. 37.536833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.828361&mlon=37.536833&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Местоположение |
Дмитровское шоссе |
| — Координаты |
55°51′05″ с. ш. 37°34′00″ в. д. / 55.851528° с. ш. 37.566806° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.851528&mlon=37.566806&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 55°51′05″ с. ш. 37°34′00″ в. д. / 55.851528° с. ш. 37.566806° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.851528&mlon=37.566806&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Страна | |
| Регион | |
|
| |
|
| |
Жа́бенка (Жа́бина, Жа́бовка, Жа́бня) — река на севере Москвы, правый приток Лихоборки. Длина — 6,5 км. Площадь бассейна — около 7 км².
Река брала своё начало из источников в районе Коптевского бульвара и Большого Садового пруда, протекала по сильно заболоченной местности — Жабенскому лугу, ныне занятому полями академии Тимирязева.
В настоящее время протекает в подземном коллекторе, вдоль Большой Академической улицы. Пересекает линию Октябрьской железной дороги и Малое железнодорожное кольцо, после которого река выходит на поверхность в очень короткое открытое русло длиной около 50 метров, далее по коллектору пересекает Дмитровское шоссе и впадает в Лихоборку.
Основные притоки Жабенки: справа — ручей, проходящий через каскад Фермерских прудов.
Напишите отзыв о статье "Жабенка (приток Лихоборки)"
Литература
- Советов В. И. Расход воды в истоке реки Жабенки, Отчет Московского Лесного Общества за 1896 год, М., 1901.
Ссылки
- [tushinec.ru/displayimage.php?file=3673 Река Жабенка на топографической карте 1931 года (истинное русло)]
- Жабенка // Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Жабенка (приток Лихоборки)
– Да, да, так и сделайте.Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
