Жабыко, Виктор Кириллович

Виктор Кириллович Жабыко
Дата рождения	15 марта 1854(1854-03-15)
Дата смерти	1912(1912)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	артиллерия
Звание	генерал-майор
Командовал	18-я артиллерийская бригада
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1877—1878), Русско-японская война
Награды и премии	Орден Святого Станислава 3-й ст. (1880), Орден Святой Анны 3-й ст. (1895), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1899), Орден Святой Анны 2-й ст. (1903), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1904), Золотое оружие «За храбрость» (1905)

Виктор Кириллович Жабыко (1854—1912) — генерал-майор, командир 18-й артиллерийской бригады, участник русско-японской войны.

Биография

Родился 15 марта 1854 года. Начальное образование получил в 1-й Санкт-Петербургской военной гимназии (бывший 1-й кадетский корпус), по окончании которой 11 августа 1871 года был принят в Михайловское артиллерийское училище.

Выпущен 10 августа 1874 года прапорщиком в 6-ю конно-артиллерийскую бригаду и 26 ноября того же года произведён в подпоручики.

В 1877—1878 годах Жабыко принимал участие в кампании против турок на Балканах, за боевые отличия был произведён в поручики (со старшинством от 10 августа 1877 года).

15 мая 1883 года произведён в штабс-капитаны, 4 февраля 1891 года — в капитаны, а 28 июля 1896 года, с производством в подполковники, был назначен командиром 8-й конно-артиллерийской генерала Ермолова батареи. 12 октября 1901 года назначен командиром 2-й конно-артиллерийской батареи.

Произведённый 3 мая 1904 года в полковники Жабыко во главе 10-го конно-артиллерийского дивизиона убыл на Дальний Восток, где сражался с японцами. 29 марта 1905 года он был удостоен золотого оружия с надписью «За храбрость».

По окончании войны Жабыко с 22 мая 1905 года состоял в распоряжении Главного артиллерийского управления, 13 марта 1906 года возглавил 11-й конно-артиллерийский дивизион, со 2 ноября 1908 года командовал 1-м конно-артиллерийским дивизионом.

25 июля 1910 года Жабыко был произведён в генерал-майоры и назначен командиром 18-й артиллерийской бригады.

Скончался в начале 1912 года, из списков исключён 28 марта.

Награды

Среди прочих наград Жабыко имел ордена:

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1880 год)
• Орден Святой Анны 3-й степени (1895 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1899 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1903 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1904 год)
• Золотое оружие «За храбрость» (29 марта 1905 года)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. — М., 2009. — С. 509. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — С. 358, 529. — ISBN 978-5-903473-05-2
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 января 1912 г. — СПб., 1912. — С. 808.
• Список подполковникам по старшинству. Составлен по 1 января 1898 г. — СПб., 1898. — С. 635

Отрывок, характеризующий Жабыко, Виктор Кириллович

Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…