Жалоба влюблённой

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Жа́лоба влюблённой» или «Плач влюблённой» (англ. A Lover's Complaint) — поэма, авторство которой обычно приписывается Уильяму Шекспиру. Поэма впервые напечатана в 1609 году, в первом полном издании сонетов Шекспира. Некоторые шекспироведы (например, Дж. М. Робертсон и Э. К. Чэмберс) приписывают её авторство первому переводчику Гомера на английский язык Джорджу Чапмену[1].





Стихотворная форма

Поэма состоит из 47 семистрочных строф с королевской рифмой (рифма вида ababbcc), размер и структура стихотворения идентичны другой поэме Шекспира «Обесчещенная Лукреция».

Сюжет

Рассказчик видит на берегу реки молодую девушку, бросающую в воду разорванные письма, украшения и другие любовные безделушки. Старик спрашивает её о причине горя, и она рассказывает ему о своём бывшем любовнике, который преследовал, соблазнил, а потом бросил её. Она заканчивает свой рассказ признанием, что отдалась бы ему ещё раз:

«О, влажный блеск предательских очей,
Жар темных щек, и вздох, и лепет каждый!
Вдруг вновь он в жизни явится моей -
Обман, что утолял всю муку жажды?
Вновь вкрадется к обманутой однажды?
Увы! Боюсь, что я не устою
И снова жизнь отдам ему свою!»

Проблемы авторства

Несмотря на издание в сборнике сонетов Шекспира, некоторые критики часто сомневаются в её авторстве. «Жалоба влюблённой» содержит многие слова и языковые формы более не встречающиеся в шекспировских произведениях, включая архаизмы и латинизмы, а некоторые её места иногда считаются неудачными по ритмическому рисунку и рифмовке. Однако другие критики высоко оценивают поэму — Эдмонд Малоун назвал её «прекрасной» — и находят тематические параллели с такими шекспировскими произведениями как «Всё хорошо, что хорошо кончается» и «Мера за меру». Некоторые также считают сюжет поэмы похожим на классические любовные треугольники шекспировских сонетов: молодая женщина, пожилой человек и соблазнительный поклонник. Джон Маккинон Робертсон в 1917 году опубликовал статью, утверждающую, что эту поэму, как и приписываемую Шекспиру пьесу «Тимон Афинский», написал Джордж Чапмен. Тем не менее, в XX веке в академической научной среде установился консенсус в том, что поэму написал Шекспир, в частности, благодаря исследованиям Кеннета Мура и Элиота Слейтера.

Переводы

Напишите отзыв о статье "Жалоба влюблённой"

Примечания

  1. Шекспир. Энциклопедия / Сост., вступ. статья, именной указатель В. Д. Николаева. — М.: Алгоритм, Эксмо; Харьков: Око, 2007. — 448 с.:ил. С. 157.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Жалоба влюблённой

Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.