Жамбын Батмунх

Это имя — монгольское; «Жамбын» — отчество, а не фамилия; личное имя этого человека — «Батмунх».

Жамбын Батмунх Жамбын Батмөнх<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Президиума Великого Народного Хурала МНР
12 декабря 1984 года — 21 марта 1990 года
Предшественник:	Нямын Жагварал (и.о.) Юмжагийн Цеденбал
Преемник:	должность упразднена; Пунсамалгийн Очирбат (как президент Монголии)
Председатель Совета министров МНР
11 июня 1974 года — 12 декабря 1984 года
Предшественник:	Юмжагийн Цеденбал
Преемник:	Думаагийн Содном
Генеральный секретарь ЦК МНРП
24 августа 1984 года — 14 марта 1990 года
Предшественник:	Юмжаагийн Цэдэнбал
Преемник:	Гомбожавын Очирбат
Награды:

Жамбын Батмунх, монг. Жамбын Батмөнх (10 марта 1927, сомон Хяргас, Убсунурский аймак — 14 мая 1997, Улан-Батор) — политический лидер Монголии, генеральный секретарь ЦК МНРП, Председатель Президиума Великого Народного Хурала в 1984—1990 годах.

Биография

До 13 лет пас скот, в 1939—1942 годах году учился в начальной школе сомона Хяргас, в 1942—1945 годах — в средней школе города Улангом, в 1945—1947 годах — в подготовительном отделении МонГУ, в 1947—1951 годах — на экономическом отделении МонГУ, в 1958—1961 годах — в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС.

Трудовой путь в 1951 году начал с преподавателя Пединститута, в 1952—1956 годах — преподаватель, в 1956—1958 — проректор Высшей партийной школы при ЦК МНРП, в 1962—1967 годах — заведующий кафедрой, проректор, ректор Экономического института, в 1967—1972 годах — проректор МонГУ, в 1972—1973 годах — ректор МонГУ, в 1973—1974 годах — заведующий отделом науки и образования ЦК МНРП, в 1974—1990 — член Политбюро ЦК МНРП, в 1974—1984 — председатель Совета Министров МНР.

Вступил в МНРП в 1948 году, кандидат экономических наук (1961).

Отличался скромностью, как вспоминает бывший секретарь ЦК МНРП Д. Моломжамц, «… помню, когда Ж.Батмунха избрали Председателем Президиума Великого Народного Хурала, то есть главой государства, встал вопрос о начислении 40-процентной надбавки к зарплате в соответствии с действующим законодательством (и Цэдэнбал получал 40 процентов), он сам предложил уменьшить это до 20 процентов, также заявил, что не согласен с предложением Политбюро о присвоении ему в связи с 60-летием звания героя труда МНР и Политбюро вынуждено было согласиться с этим».

С 1985 года придерживался политики равных отношений с двумя великими державами — СССР и КНР, содействовал нормализации монгольско-китайских отношений, установлению дипломатических отношений с Республикой Корея, торгово-экономических, научно-технических, гуманитарных отношений с Японией, КНР. В июле 1984 года в результате продолжительных переговоров сумел достичь с Правительством СССР договоренности по вопросу об убыточном для МНР совместном предприятии Эрдэнэт, в соответствии с которым и перерасчетом от 1979 года в монгольскую казну стали поступать доходы от продажи медно-молибденового концентрата. Руководил переговорами с Правительством СССР по вопросу «большого долга» МНР Советскому Союзу, обе стороны тогда пришли к выводу о несостоятельности большей части долга, но с началом 90-х годов окончательное решение зависло.

В 1984 году, наряду с Д. Моломжамцем, Ж. Батмунх играл ключевую роль в устранении от власти тяжело заболевшего лидера Цэдэнбала. Ж. Батмунх был избран новым Генеральным секретарём ЦК МНРП. Когда в Монголии начались массовые акции протеста с требованием демократизации страны, Ж. Батмунх не допустил кровопролития, настоял на отставке Политбюро ЦК МНРП в полном составе. Когда в 1990 году Чрезвычайный съезд МНРП создал комиссию по проверке т. н. «окружения Ю. Цэдэнбала», заявил членам комиссии: «… вся ответственность лежит на мне как возглавлявшем Политбюро ЦК МНРП. И официально, ответственно заявляю, что эту ответственность я ни с кем не собираюсь делить».

Вскоре после начала акций протеста с требованием демократизации в 1990 году Жамбын Батмунх, верный своим принципам не применять силы, пошёл на переговоры с лидерами движения, а 9 марта распустил Политбюро ЦК МНРП и ушёл в отставку. Существует мнение, что благодаря этим решениям политические трансформации 1990 года прошли бескровно. В дальнейшем жил в Улан-Баторе, находился на пенсии. Умер 14 мая 1997 в Улан-Баторе.

Семья

Супруга Авирмэдийн Дариймаа, родилась в 1933 году, в 1952 году окончила сельхозтехникум, курсы библиотекарей и работала в библиотеке МонГУ, поженились в 1954 году. Усыновили троих сыновей.

Награды

• Орден Сухэ-Батора.
• Орден Ленина (1986).
• Орден Дружбы народов.
• Орден Клемента Готвальда (4.2.1986)

Источник

• «Алтан-Өлгий», Биографии 74 лиц, покоящихся на кладбище государственного почета. Составители: Б.Балжинням, Д.Сухболд, редакторы: Д.Гарам-Очир, Д.Тувшинтур, город Улаанбаатар, 2005, статья «Жамбын Батмунх», стр. 67-75,

Ссылки

• [www.diclib.com/cgi-bin/d1.cgi?l=ru&base=bse&page=showid&id=6502 Батмунх Жамбын, государственный деятель МНР]

Отрывок, характеризующий Жамбын Батмунх

– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.