Рождественская, Жанна Германовна
Поделись знанием:
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
(перенаправлено с «Жанна Рождественская»)
| Жанна Рождественская | ||
| Полное имя |
Жанна Германовна Рождественская | |
|---|---|---|
| Дата рождения | ||
| Место рождения | ||
| Страна | ||
| Профессии |
певица, композитор, чтец, преподаватель | |
| Инструменты |
электроорган, фортепиано | |
| Жанры |
эстрада, киномузыка, рок-опера, мюзикл | |
| Сотрудничество |
Алексей Рыбников, Александр Журбин, Максим Дунаевский, Александр Зацепин, Марк Минков, Леонид Дербенев, Эдуард Артемьев, Александра Пахмутова, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Борис Савельев, Евгений Крылатов | |
| Награды |
| |
Жа́нна Ге́рмановна Рожде́ственская (р. 23 ноября 1950, Ртищево) — советская и российская эстрадная певица, заслуженная артистка Российской Федерации (2011)[1], известная как исполнительница советских киношлягеров («Позвони мне, позвони», «Гадалка» («Ну что сказать, устроены так люди») и др.). Диапазон голоса 4 октавы[2].
Содержание
Биография
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
Родилась в городе Ртищево Саратовской области. Занималась пением с детства. Закончила Ртищевскую музыкальную школу, где считалась одной из лучших учениц. В 1970 году с успехом окончила Саратовское музыкальное училище по специальности теория музыки и композиции.
С 1971 по 1973 год руководила ВИА «Поющие сердца»[3] Саратовской филармонии, в котором была также солисткой, играла на электрооргане и фортепиано.[4] Была приглашена режиссёром Львом Гореликом в руководимый им «Саратовский театр миниатюр» в эстрадный мюзикл «Не телефонный это разговор…». Жена Горелика, окончившая консерваторию по классу вокала, несколько лет занималась с Жанной пением.[2] Затем с музыкантами театра Жанна организовала фольклорный ансамбль «Саратовские гармошки», в составе которого в 1975 году стала дипломанткой 5-го Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Получив приглашение работать в столице, вместе с ансамблем переезжает в Москву, где работает сначала в «Союзгосцирке» (благодаря которому получает прописку), а затем в «Московском мюзик-холле».
В 1976 году Жанна завоевала 1-ю премию на Международном конкурсе политической песни в Сочи «Красная гвоздика», исполнив арию Звезды из рок-оперы «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»[уточнить] Алексея Рыбникова, а в 1978 году участвует уже в записи оперы на пластинку, исполнив партии Звезды и Тересы.
В 1979 году принимает участие в записи на пластинку другой знаменитой рок-оперы Алексея Рыбникова — «Юнона и Авось». При этом исполненная ария Пресвятой Девы, в которой Жанна достигает верхней ми-бемоль третьей октавы,[2] так и осталась непревзойдённой, и в последующих постановках использовалась именно эта фонограмма. Кроме того Жанна часто сотрудничает с «Мосфильмом», исполняя песни к кинофильмам.
С начала 1980-х годов работала в «Росконцерте». Четыре года подряд (1980—1983) Жанна входила в пятёрку лучших певиц СССР хит-парада «Звуковая дорожка»[5][6].
В 1990-е годы осталась без работы, но благодаря Алексею Рыбникову устроилась педагогом по вокалу в «Московский театр клоунады», где работает по настоящее время. Иногда выступает в сборных концертах.
В 2002 году вместе с дочерью Ольгой участвовала в записи новой версии рок-оперы «Юнона и Авось».
В конце 2008 года приняла участие в новой версии рок-оперы «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», где отвечала за постановку вокальных номеров. Роль Хоакина исполнил Дмитрий Колдун, а роль его возлюбленной Тересы — Светлана Светикова. Премьера новой постановки рок-оперы состоялась 27 ноября 2008 года в Москве, в концертном зале «Мир».
В 2015 году стала одним из наставников российского телепроекта «Главная сцена».
Мать певицы — Ольги Рождественской, сестра певца и основателя клуба «Бард-ретро» Олега Рождественского. Вопреки расхожему мнению, не состояла в родстве с поэтом Робертом Рождественским, песни на стихи которого она исполняла. Проживает в Москве.
Награды
- 2011 — Заслуженная артистка Российской Федерации (25 апреля)[1] — за заслуги в области искусства.
Фильмография
- «Песня лошади»
- «Песня о правде»
- «Песня тетушки»
- «Погоди, король»
- «Странная страна»
- 1977 — Диалог
- «Дай нам сил, Земля»
- 1977 — Про Красную Шапочку
- «Песня волчицы»
- 1977 — Служебный роман
- Пролог
- «Песня Леди Джейн»
- «Песня Куини (Хэппи-энд)»
- Вальс
- 1979 — Тот самый Мюнхгаузен
- «Песня Берты»
- 1979 — Ах, водевиль, водевиль…
- «Гадалка»
- «Ты всё поймёшь»
- «Ты не верь, что стерпится…» (в дуэте с Людмилой Лариной)
- «Песня о любопытстве»
- «Песня шута»
- 1980 — мультфильм Пиф-паф, ой-ой-ой!
- 1981 — Всё наоборот
- «Двух дорог пересечение»
- «Мы ищем жилплощадь»
- «У нас всё будет по-другому»
- 1981 — Карнавал
- «Позвони мне, позвони»
- «Пусть не меркнут огни ваших глаз»
- «Спасибо, жизнь»
- 1981 — Приказ: огонь не открывать
- «Если б не было войны»
- 1981 — Проданный смех
- «Матросик»
- 1982 — Звезда и смерть Хоакина Мурьеты
- 1982 — Чародеи
- «Подойду я к зеркалу»
- «Только сердцу не прикажешь»
- 1984 — Контакты… конфликты… (мультфильм, 1-й выпуск)
- 1988 — Приключения Арслана
- 1999 — Транзит для дьявола
- 2009 — День рождения Алисы
Дискография
Пластинки ВСГ «Мелодия»
- 1978 — М52 40887-88 Песни из к/ф «Про Красную Шапочку» (муз. А. Рыбникова, сл. Ю. Михайлова)
Необитаемый остров (совместно с Олей Рождественской)
Песня Волчицы
- 1978 Кругозор № 8 — 1978
- Дай нам сил, Земля (А. Рыбников — П. Грушко)
- Мне нравится слон (Б. Савельев — А. Милн)
- 1978 — С60 11191-94 (2LP) Звезда и смерть Хоакина Мурьеты Музыкальный спектакль (муз. А. Рыбникова, либретто Павла Грушко) По мотивам драматической кантаты Пабло Неруды.
Звезда, Тереса, Девица — Жанна Рождественская
- 1979 — М52 41675-76 (7"EP) Звуковые страницы детского журнала «Колобок»
Книжкин дом (А.Рыбников —- Ю.Энтин) — Жанна и Оля Рождественские, Гарри Бардин
- 1979 — С50 12493-94 (LP) Я и мама. Песни Б.Савельева исполняют Жанна и Оля Рождественские
- Выйдет девочка из дома (М. Танич)
- Я и мама (О.Дриз, перевод Г. Сапгира)
- Алёна (Гийевик, перевод М. Кудинова)
- Юла (О. Дриз, перевод Б. Заходера)
- Тишина (Ю.Коринец)
- Настоящий друг (М. Пляцковский)
- Вот бы стать мне, друзья (М. Пляцковский)
- Слон (А. Милн, перевод С. Маршака)
- Если б я стал королём (А. Милн, перевод С. Маршака)
- Подарок (В. Данько)
- Синица (Ш.Веериша, перевод И. Мазнина)
- Когда я вижу дочь свою (Ф.Иванов)
- 1980 — C62 13275-76 (7"EP) Песни Александры Пахмутовой
Добрая сказка (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — Жанна и Оля Рождественские
- 1980 — С60 13951-52 (LP) Песни из телефильма «31 июня» (муз. А. Зацепина, сл. Л. Дербенёва)
Хэппи энд (совместно с группой «Аракс»)
- 1981 — C62 16079-80 (7"EP) Жанна Рождественская
- Так будет в мире всегда (А. Зацепин — Р. Казакова, Л. Дербенев)
- Сказочный мир (А. Зацепин — Ю. Энтин)
- Ни слова не скажу (Ж. Рождественская — С. Гершанова)
- Эти летние дожди (М. Минков — С. Кирсанов)
- 1982 — С50-16611-12 Происшествие в стране Мульти-Пульти музыкальная сказка
- 1982 — С60 17531 Песни Льва Ошанина запись с анс. Мелодия п.у. Г.Гараняна
Опять глаза (А.Мажуков — Л.Ошанин)
- 1982 — C62 18221-22 (7") Песни из кинофильма «Карнавал» (муз. М. Дунаевского, сл. Р. Рождественского)
Спасибо, жизнь (запись с анс. Мелодия п.у. Г.Гараняна)
- 1982 — С60 18627-30 (2LP) Юнона и Авось Опера (муз. А. Рыбникова, либретто А. Вознесенского). Запись 1979 года
Голос Богоматери — Жанна Рождественская
- 1983 — С60 19281 005 Парад планет (песни Марка Минкова). Запись 1983 года
Скажи мне что-нибудь (М.Минков — Р.Рождественский)
- 1983 — С60 19265-70 (3LP) Д’Артаньян и три мушкетера Мюзикл (муз. М. Дунаевского, либретто Ю. Ряшенцева). Запись 1981 года.
Королева — Жанна Рождественская
- 1983 — С62 19601 001 Четыре песни в стиле ретро
- Судьбу не упрекай (Н.Богословский, М.Филипп-Жерар — М.Львовский)
- Памяти Эдит Пиаф (Н. Богословский, М. Филипп-Жерар — М. Львовский)
- 1983 — С60 19433 009 Плоская планета (песни на стихи Леонида Дербенёва) ансамбль «Фестиваль» — запись 1983 года.
Гадалка (М. Дунаевский — Л. Дербенёв)
- 1983 — С60 19527 007 Не люблю прощания (песни на музыку Игоря Якушенко).
Запомни (И. Якушенко — Л. Завальнюк)
- 1983 — С62-19603-000 Песня любви (песни на музыку А. Мажукова).
Свет в окне (А. Мажуков — Г. Горбовский)
- 1983 — С60-20065-003 Ты к небу не ревнуй меня (песни на музыку Л. Афанасьева).
Я или ты (Л. Афанасьев — Е. Долматовский)
- 1984 — С60-20755-005 Представь себе (песни из к/ф «Чародеи»).
- Подойду к зеркалу (Е. Крылатов — Л. Дербенев)
- Только сердцу не прикажешь (Е. Крылатов — Л. Дербенев)
- 1984 — C60-20897-000 Два портрета (А. Журбин)
- Красною кистью (А. Журбин — М. Цветаева)
- Кто создан из камня, кто создан из глины (А. Журбин — М. Цветаева)
- В огромном городе моем — ночь (А. Журбин — М. Цветаева)
- Зверю берлога (А. Журбин — М. Цветаева)
- У меня в Москве — купола горят (А. Журбин — М. Цветаева)
- Значит не надо (А. Журбин — М. Цветаева)
- Идешь на меня похожий (А. Журбин — М. Цветаева)
запись с ансамблем «Бумеранг»
- 1984 С60 — 20929-006 Земля — звезда
Песня о лебеде (Т. Мухамеджанов — Т. Зульфикаров)
- 1985 — С60 22721-006 Валерий Золотухин. Любовь и ненависть(поэтория В. Гроховского на стихи Д. Костюрина).
Ж.Рождественская, А.Кузнецов (гитара), инстр. ансамбль
- 1985 — С60 23029-000 Тепло Земли Вокально-инструментальная сюита (муз. Э. Артемьева, стихи Ю. Рытхэу (совместно с группой «Бумеранг»). Запись 1985 года.
- Рождение Земли
- Кто я?
- Тепло Земли
- На берегу млечного пути
- Прощание
- Ожидание
- Рэккены
- Надежда
- Гимн человеку
- 1990 — С60 30387 000 Давай дружище, помечтаем (песни Леонида Афанасьева)
Друг для друга (Л. Афанасьев — Т. Ульянова)
- 1990 — С60 31491 003 Песни С. Гершановой
Омут (Ж. Рождественская — С. Гершанова)
Компакт-диски
- 1999 CD Тепло Земли Вокально-инструментальный цикл. «Musea»: 1999, FGBG 4309. AR(Франция).
- 2003 CD Алексей Рыбников — Андрей Вознесенский «Юнона и Авось». Новая современная версия легендарной рок-оперы.
- 2003 CD Андрей Семёнов. «Новогодняя пластинка». Музыка и песни для кремлёвских ёлок
Память земли. Исполняет Жанна Рождественская и Лолита Семенина.
- 2004 CD Сказки братьев Гримм и Шарля Перро. Читает Жанна Рождественская и другие.
- 2006 CD А. Журбин «Два портрета» вокальный цикл на стихи М. Цветаевой и В. Хлебникова исполняют Жанна Рождественская и Виктор Кривонос, ансамбль «Бумеранг», струнная группа оркестра Гостелерадио под управлением П. Овсянникова.
- Красною кистью
- Кто создан из камня, кто создан из глины
- В огромном городе моём — ночь
- Зверю — берлога
- У меня в Москве купола горят (из стихов «К Блоку»)
- Значит не надо… (из «Поэмы конца»)
- Идёшь, на меня похожий
- Бобэоби пелись губы
- Точит деревья и тихо течёт
- Смейево, смейево
- Когда умирают кони — они дышат.
- 2007 CD Происшествие в стране Мульти-Пульти! Оля и Жанна Рождественские, вокально-инструментальный ансамбль «Акварели» (руководитель А. Тартаковский), инструментальный ансамбль «Мелодия» (руководитель Г. Гаранян).
- 2007 5CD Золотой век русского романса.
- Безумная (А. Дерфельдт, В. Биллинг — И. Козлов)
- Бывало (А. Варламов, М. Виельгорский — И. Мятлев)
- Живой мертвец (А. Пушкин — И. Геништа)
- Молитва (В минуту жизни трудную…, сл. М. Лермонтова)
- На раздолье небес (На раздолье небес светит ярко луна…, сл. Н. Щербины)
- Не говори, что сердцу больно (М. Глинка и др. — Н. Павлов)
- Не искушай меня без нужды… (М. Глинка и др. — Е. Баратынский)
- Не называй её небесной
- Нищая (А. Алябьев — Д. Ленский)
- Отвернитесь, не глядите… (А. Гурилев — С. Любецкий)
- Скажи, о чём ты умоляешь…
- Скажите мне, зачем пылают розы… (сл. А. Бестужева-Марлинского)
- Тоска (Не знаю я, кого, чего ищу…, М. Бернард — П. Вяземский)
- Тоска по милому (сл. В. Жуковского — З. Волконская)
- Ты желал, чтоб я любила… (А. Сумароков — неизвестный)
- Хотя вели мы часто разговоры…
- Шестнадцать лет (А. Даргомыжский — А. Дельвиг, из М. Клаудиуса)
- Я все ещё его люблю (А. Даргомыжский и др. — Ю. Жадовская)
- 2009 CD Юнона и Авось. Рок-опера А. Рыбникова
- Пролог
- Отпевание
- «Я тебя никогда не забуду» (романс)
- «Душой я бешено устал» (ария Резанова)
- Сцена в церкви, молитва
- Ария Пресвятой Девы
- Песня моряков «Авось»
- Плавание
- Прибытие в Америку
- Сцена на балу
- Белый шиповник
- Ночь в спальне Кончиты
- «Ангел, стань человеком» (ария Резанова)
- Дуэль с Федерико
- Помолвка
- «Принесите мне карты открытий» (монолог Резанова)
- «Воздайте Господу…» (хор и сцена)
- Ожидание Кончиты (сцена в келье)
- Финал
- «Аллилуйя» (эпилог).
Напишите отзыв о статье "Рождественская, Жанна Германовна"
Литература
- Пашков С. Жанна Рождественская — лауреат Международного фестиваля// Путь Ленина. — 10 сентября 1977
Примечания
- ↑ 1 2 [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1554796 УКАЗ Президента РФ от 25.04.2011 N 524 «О НАГРАЖДЕНИИ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ НАГРАДАМИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»]
- ↑ 1 2 3 [bdn-steiner.ru/modules.php?name=Audio&go=page&pid=111 Селицкий В. Жанна Рождественская — Песни из кинофильмов (1977—1985)]
- ↑ К московскому ВИА «Поющие сердца» под управлением Виктора Векштейна отношения не имеет!
- ↑ [popsa.info/bio/151/151b.html Жанна Рождественская]
- ↑ [pesnyagoda.nm.ru/1980_82.html Песня года. 1980-82]
- ↑ [pesnyagoda.nm.ru/1983_84.html Песня года. 1983-84]
Ссылки
- [popsa.info/bio/151/151b.html Страница на сайте popsa.info]
- [teleweek.ru/3038 Интервью на сайте «Теленеделя»]
- [music.yandex.ru/artist/233559/ Песни Жанны Рождественской] на «Яндекс.Музыке»</span>
Отрывок, характеризующий Рождественская, Жанна Германовна
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
