Жанна де Даммартен

Жанна де Даммартен фр. Jeanne de Dammartin
королева Кастилии и Леона
1237 — 30 мая 1252
Предшественник:	Елизавета фон Гогенштауфен
Преемник:	Виоланта Арагонская
графиня Омаля
21 сентября 1239 — 15 марта 1279
Соправители:	Фердинанд I (1237 — 1252), Фердинанд II (1252 — ок. 1264), Луис I де Марчена (ок. 1264 — до 1279)
Предшественник:	Симон де Даммартен
Преемник:	Жан I
графиня Понтье
сентябрь 1250 — 15 марта 1279
Соправители:	Фердинанд I (1250 — 1252), Фердинанд II (1252 — ок. 1264), Луис I де Марчена (ок. 1264 — до 1279)
Предшественник:	Мария де Понтье
Преемник:	Элеонора Кастильская
Рождение:	ок. 1220
Смерть:	15 марта 1279(1279-03-15) Аббевиль
Место погребения:	аббатство Валлуар
Род:	Дом Мелло
Отец:	Симон де Даммартен
Мать:	Мария де Понтье
Супруг:	1-й: Фернандо III Святой 2-й: Жан де Нель
Дети:	От 1-го брака сыновья: Фердинанд де Понтье, Луис I де Марчена, Симон Кастильский, Хуан Кастильский дочь: Элеонора Кастильская

Жанна де Даммартен (фр. Jeanne de Dammartin; ок. 1220 — 15 марта 1279) — королева Кастилии и Леона в 1237—1252, графиня Омальская с 1239, графиня Понтье и Монтрей с 1250, старшая дочь графа Омальского Симона де Даммартен и графини Марии де Понтье.

Биография

Жанна была старшей из дочерей в семье Симона де Даммартена и Марии де Понтье, которая после смерти отца в 1221 году унаследовала графства Понтье и Монтрей. По матери Мария была внучкой короля Франции Людовика VII, так что Жанна была близкой родственницей короля Франции.

В семье Симона и Марии родилось четыре дочери, Жанна была старшей из них. Точный год рождения Жанны неизвестен. Предполагается, что она родилась около 1220 года. Поскольку сыновей в семье не было, то Жанна стала наследницей всех владений к матери. А в 1234 году Жанна стала наследницей и графства Омаль: отобранное в 1214 году из-за участия Симона и его старшего брата Рено в восстании знати против короля Филиппа II Августа, оно было возвращено Бланкой Кастильской, регентшей Франции при малолетнем короле Людовике IX, Симону.

Как богатая наследница, Жанна стала желанной невестой. В 1234 году на неё обратил внимание король Англии Генрих III. Молодой король, желавший отвоевать у Франции Нормандию, отобранную в 1204 году королём Филиппом II Августом у отца Генриха, нуждался в базе для вторжения на континент. Такой идеальной базой для вторжения могло бы стать графство Понтье. Кроме того, богатство Жанны могло бы пойти на финансирование армии. В результате король Генрих договорился с родителями Жанны о браке, получив их согласие, а также запросил папского разрешения на брак — поскольку Жанна приходилась Генриху близкой родственницей, разрешение было необходимым.

Однако в брачные планы Генриха вмешалась Бланка Кастильская. Она отправила в Рим официальную жалобу, сообщая о том, что брак Генриха и Жанны недопустим по каноническому праву. Кроме того, Симон, отец Жанны, в своё время был вынужден взамен прощения за выступление против короля дать обещание королю Людовику VIII о том, что он не выдаст замуж своих старших дочерей без разрешения короля Франции. Бланка от имени своего сына-короля напомнила Симону об этом обещании, пригрозив в случае заключения брака лишить Симона владений. В итоге брак был расстроен, а Генрих в 1236 году женился на Элеоноре Прованской.

В конце 1235 года умерла Елизавета фон Гогенштауфен, жена короля Кастилии и Леона Фернандо III, племянника Бланки Кастильской. Обеспокоенная тем, что Фернандо мог оказаться вовлечён в союз против Франции, Бланка решила женить его вторично. Выбор пал на Жанну де Даммартен, руку которой Бланка предложила своему племяннику. Брак был заключён в октябре 1237 года. Одновременно Бланка могла гарантировать, что богатые владения, наследницей которых была Жанна, не перейдут в руки противников короля Франции. И, поскольку у Фернандо от первого брака уже было несколько детей, то вероятность того, что владения Жанны будут присоединены королями Кастилии и Леона, была мала.

От брака Фернандо и Жанны родилось 4 сына (двое умерли в младенчестве) и дочь. Старший из сыновей, Фердининд, должен был стать наследником матери.

В 1239 году умер отец Жанны, Симон. В результате Жанна унаследовала графство Омаль. А в 1250 году умерла и её мать, Мария де Понтье, после чего к личным владениям Жанны присоединились Понтье и Монтрей. Однако Жанна продолжала сопровождать своего супруга и жила в его королевстве.

В мае 1252 года умер король Фернандо III. Новым королём Кастилии и Леона стал Альфонсо X, сын Фернандо II от первого брака. Жанна достаточно быстро поссорилась со своим пасынком из-за полагавшейся ей вдовьей доли. Для того, чтобы получить полагающиеся ей земли и доходы, Жанна в 1253 году вступила в союз с Фадрике, одним из братьев короля Альфонсо X. Фадрике также был недоволен тем, что брат не выделил ему только часть из владений, завещанных отцом. Кроме того, Жанна вступила в союз со своим бывшим женихом — английским королём Генрихом III, сын которого, Эдуард, должен был жениться на Элеоноре, дочери Жанны. В итоге отношения Жанны и Альфонсо X испортились окончательно и в 1254 году, незадолго до брака дочери, Жанна вместе со старшим сыном и наследником Фердинандом перебралась в Понтье.

В 1260 году умерла графиня Булони Матильда де Даммартен, двоюродная сестра Жанны. Единственный сын Матильды отказался от прав на наследство матери, поэтому разгорелся спор за наследование Булонского графства. Предъявила права на Булонь и Жанна, однако Парижский парламент, рассмотрев претензии наследников Матильды, признал графиней Аделаиду Брабантскую.

В период между маем 1260 и 9 февраля 1261 года Жанна вышла замуж второй раз — за Жан де Нель, сеньор де Фалви и де ла Ерель. Детей от этого брака не было.

В последние годы правления Жанны остро встала проблема наследия. Старший сын Жанны, Фердинанд, которого она сделала своим соправителем, умер до 1264 года, оставив сына Жана. По закону о наследованию, который действовал в Понтье, наследником стал второй сын Жанны, Луис, сеньор де Марчена и Суэрос. Однако и он умер раньше матери. Наследницей в итоге стала дочь Жанны, Элеонора Кастильская. Жанна была не очень довольна тем, что её владения перейдут к королям Англии, поэтому она передала часть земель своему внуку Жану.

Жанна умерла 15 марта 1279 года в Аббевилье и была похоронена в аббатстве Валлуар. Элеонора Кастильская и её муж, король Эдуард I, после вступления в наследство были вынуждены быстро оплатить огромные долги, которые Жанна наделала в Понтье, чтобы не дать повода королю Франции вмешаться в дела графства. Кроме того, им пришлось уступить графство Омаль Жану де Понтье, внуку Жанны, чтобы тот отказался от прав на Понтье.

Брак и дети

1-й муж: с 1237 (Бургос) Фернандо III Святой (30 июля/5 августа 1201 — 30 мая 1252), король Кастилии, Толедо и Эстремадуры с 1217, король Леона и Галисии с 1230. Дети:

• Фердинанд де Понтье (1238 — до 1264), граф Омальский, барон де Монтгомери и Нуайель-сюр-Мер
• Элеонора (1240 — 29 ноября 1290), графиня Понтье с 1279; муж: с 18 октября 1254 Эдуард I (17/18 июня 1239 — 8 июля 1307), король Англии
• Луис I (1243 — до 20 апреля 1279), сеньор де Марчена и Суэрос в 1253
• Симон (1244 — в младенчестве)
• Хуан (род. и ум. 1246)

2-й муж: с мая 1260/9 февраля 1261 Жан де Нель (ум. 2 февраля 1292), сеньор де Фальви и де ла Эрелль

Литература

• Голдстоун Н. Четыре королевы / пер. с англ. А. Немировой. — М.: АСТ; Астрель, 2010. — 472, [8] с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-063124-7.
• Douglas Richardson, Kimball G. Everingham. [books.google.ru/books?id=p_yzpuWi4sgC&pg=PA192&dq=Jeanne+de+Dammartin&hl=ru&ei=k9R1TqnZMs71-ga-8YiwDA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCsQ6AEwAA#v=onepage&q=Jeanne%20de%20Dammartin&f=false Plantagenet Ancestry: A Study in Colonial and Medieval Families]. — Genealogical Publishing Com, 2004. — P. 192. — ISBN 0-8063-1750-7.
• John Carmi Parsons. [books.google.ru/books?id=93W9C5YzWVUC&dq=Eleanor+of+Castile:+Queen+and+Society+in+Thirteenth-Century+England&source=gbs_navlinks_s Eleanor of Castile: Queen and Society in Thirteenth-Century England]. — New York: Palgrave Macmillan, 1997. — 384 p. — ISBN 9780312172978.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/NORTHERN%20FRANCE.htm#JeannePonthieudied1279 Comtes de Ponthieu (Dammartin)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 17 сентября 2011.

Предки Жанны де Даммартен

16. Обри I де Мелло                 8. Обри II де Мелло (ум. ок. 1129) граф де Даммартен, камергер Франции                       17. Адела (де Даммартен?)                 4. Обри III (ум. 20 сентября 1200) граф де Даммартен                             2. Симон де Даммартен (ум. 21 сентября 1239) граф Омальский                                   20. Гуго I де Крей (ум. после ноября 1099) граф де Клермон-ан-Бовези               10. Рено II (ум. до 1162) граф де Клермон-ан-Бовези                       21. Маргарита де Руси                 5. Матильда (Мабиль) де Клермон (ум. после октября 1200)                               11. Клеменция (?)                         1. Жанна де Даммартен графиня Понтье и Омаля                                         24. Ги II (ум. ок. 25 декабря 1147) граф Понтье               12. Жан I (ум. 30 июня 1191) граф Понтье                       25. Ида (ум. после 1177)                 6. Гильом II Талва (после 1178 — 6 октября 1221) граф Понтье                             26. Ансельм де Кандавен (ум. 1165) граф де Сен-Поль               13. Беатриса де Сен-Поль (ум. 1202)                         3. Мария де Понтье (до 17 апреля 1199 — сентябрь 1250) графиня Понтье и Монтрей                                   28. Людовик VI Толстый (конец 1081 — 1 августа 1137) король Франции               14. Людовик VII (1120 — 18/19 сентября 1180) король Франции                       29. Аделаида Савойская (ок. 1092 — 18 ноября 1154)                 7. Алиса Французская (ок. 4 октября 1160 — после января 1213) принцесса Французская                             30. Альфонсо VII Император (1 марта 1105 — 21 августа 1157) король Кастилии, Леона и Галисии               15. Констанция Кастильская (ок. 1138 — 6 октября 1160) инфанта Кастильская                       31. Беренгела Барселонская (ок. 1116 — 15/31 января 1149)

Отрывок, характеризующий Жанна де Даммартен

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.