Жанна д’Арк (фильм, 1999)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жанна д'Арк
The Messenger: The Story of Joan of Arc
Жанр

драма, военный, биография, история

Режиссёр

Люк Бессон

Продюсер

Люк Бессон
Марк Дженни
Патрис Леду

Автор
сценария

Эндрю Биркин
Люк Бессон

В главных
ролях

Мила Йовович
Дастин Хоффман
Фэй Данауэй
Джон Малкович
Венсан Кассель
Паскаль Греггори
Чеки Карио
Дэвид Бегг
Кристиан Бергнер
Эндрю Биркин

Оператор

Тьерри Арбогаст

Композитор

Эрик Серра

Кинокомпания

Gaumont
«Columbia»/«Sony»

Длительность

160 мин.

Бюджет

85 млн $

Страна

Франция Франция

Год

1999

IMDb

ID 0151137

К:Фильмы 1999 года

«Жанна д’Арк» (англ. The Messenger: The Story of Joan of Arc) — историческая драма Люка Бессона 1999 года. После «Закона об информации» фильм получил рейтинг 18+ (то есть для зрителей, достигших возраста 18 лет) в России.





Сюжет

XV век, Франция, идёт Столетняя война. Страну спасёт только чудо, и оно является в виде 19-летней девушки Жанны (Мила Йовович) из Домреми. Набожная девушка гуляет в лесу и видит видение; вернувшись, она застаёт деревню в огне. Захватчики насилуют и убивают её старшую сестру. На исповеди она говорит священнику, что хочет простить их, но не может. Она едет в Шинон к дофину Карлу (Джон Малкович), просить армию. Юная дева получает отряд воинов и наносит несколько поражений англичанам. Четыре дня кровопролитных битв — и осада Орлеана снята. Имя Жанны д’Арк у всех на устах, простой люд превозносит её, а солдаты верят в неё и готовы на новые подвиги за страну и веру. Благодаря Жанне коронуют Карла VII, но, получив своё, он, под влиянием тёщи и приближённых, открещивается от неё. Во время вылазки из крепости перед ней предательски закрывают ворота, и Жанна попадает в плен.

Показывается внутренняя борьба Жанны. В плену её посещает образ в чёрном (Дастин Хоффман), который своими доводами разбивает её убеждения. Голоса оставляют пленницу. Герцог Бургундский продаёт её англичанам. Происходит церковный «суд», результат которого известен. Пожилой священник (Джон Босуэлл) желает воспрепятствовать несправедливости и собирается ехать в Рим к папе Евгению, но англичане арестовывают его. Епископ Кошон (Эдвин Эппс) задаётся вопросом — может быть, Жанна говорит правду. Он прилюдно зачитывает ей приговор учёных мужей из Парижа, признавших её виновной в ереси, и вынуждает подписать отречение от своих убеждений, обещая за это прощение её грехов. Запутавшись, она соглашается. Человек в чёрном заявляет, что она тем самым отреклась от Господа, она пытается вырвать документ у епископа, но тот уходит. Англичане ночью отбирают у неё одежду и оставляют только мужское платье и показывают её в этом виде Кошону. Тот понимает, что Жанна снова впала в ересь, и умывает руки. В итоге Жанна соглашается с человеком в чёрном и просит её исповедовать. Англичане сжигают её на площади.

В ролях

Роли дублировали

Съёмочная группа

Интересные факты

  • Жиль де Рэ (герой Касселя) был реальным человеком, который после войны и смерти Жанны вернулся на свои земли. Спустя года он был арестован по обвинению в убийствах более ста мальчиков и казнён. Некоторые историки верят, что его преступления стали основой для французской сказки «Синяя Борода» о человеке, который убивал своих жён и прятал их тела в огромном доме.
  • Это последний фильм, в котором снялся Джозэф О`Конор.
  • Кэтрин Бигелоу отказалась от участия в фильме, когда Люк Бессон настоял, чтобы Мила Йовович, его жена на тот момент, сыграла главную роль.

Напишите отзыв о статье "Жанна д’Арк (фильм, 1999)"

Ссылки

  • www.film.ru/afisha/movie.asp?code=JOANOARC
  • www.dnevkino.ru/films/?id=928
  • «Joan of Arc» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.allmovie.com/movie/v180104 Joan of Arc] (англ.) на сайте allmovie
  • [www.rottentomatoes.com/m/wall_e/ «The Messenger: The Story of Joan of Arc»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

См. также

Отрывок, характеризующий Жанна д’Арк (фильм, 1999)

– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)