Жансак, Клод
| Клод Жансак | |
| Claude Gensac | |
| Имя при рождении: |
Клод Жанна Малька Жансак |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
с 1953 |
| Награды: |
|
Клод Жанса́к, также пишется и произносится как Клод Женсак (фр. Claude Gensac, настоящее имя Клод Жанна Малька Жансак, Claude Jeanne Malca Gensac; род. 1 марта 1927, Аси-ан-Мюльтьян (Acy-en-Multien), Уаза, Франция) — французская комедийная актриса. Органичная партнерша Луи де Фюнеса на экране во многих фильмах.
Биография
Французская комедийная актриса. Родилась 1 марта 1927 года в Аси-ан-Мюльтьян, департамент Уаза, Франция. Полное имя — Клод Жанна Малька.
Окончила драматическое отделение Парижской консерватории.
Дебютировала в кино и на телевидении в драматических ролях. Первым фильмом Клод Жансак стала лента режиссёра Саша Гитри «Жизнь порядочного человека» (1952), где актриса исполнила роль горничной Эвелин. В 1966 году сыграла в фильме Жана Делануа «Итальянская любовница / Султаны». С 1952 года — актриса парижских театров.
В 1952 году произошло знакомство Клод Жансак с Луи де Фюнесом, который сказал актрисе: «Я хочу, чтобы вы играли во всех моих фильмах, Вы приносите мне успех». Клод Жансак впоследствии сыграла в десяти комедиях с великим французским комиком, в которых преимущественно играла роли его жен, среди наиболее известных: Изабель Боскье в «Больших каникулах» (1967, реж. Жан Жиро), Жермен Барнье в «Оскаре» (1967, реж. Эдуард Молинаро), Эдмен в «Замороженном» (1967, реж. Эдуард Молинаро), Маргарита в ленте Клода Зиди «Крылышко или ножка» (1976), Фросина в экранизации пьесы Мольера «Скупой» (1979, реж. Луи де Фюнес и Жан Жиро), в серии фильмов о жандарме Крюшо исполнила роль Жозефы.
Клод Жансак активно работала и продолжает до сих пор сниматься в телесериалах (Танте Кларисс в сериале «Под солнцем Сен-Тропе» (1996—2008, Гренелль в мыльной опере «Марк и Софи» (1987), в театре с огромным успехом играет комедийные роли пожилых дам. С 1975 года работала в театре Эдуарда VII, с 1977 года — актриса парижского театра «Marigny».
В 2001 году исполнила роль Мами Муссон в комедии Габриэля Ажиона «Распутницы» с участием Жозиан Баласко и Натали Бай.
В 2005 году вышли в свет воспоминания Клод Жансак «Мои ме… это легче сказать!».
Избранная фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1952 | ф | Жизнь порядочного человека | La Vie d’un honnête homme | |
| 1964 | ф | Как выйти замуж за премьер-министра | Comment épouser un premier ministre | |
| 1965 | ф | Дневник женщины в белом | Le Journal d'une femme en blanc | |
| 1966 | ф | Султаны | Les Sultans | |
| 1966 | ф | Большие каникулы | Les Grandes Vacances | |
| 1967 | ф | Оскар | Oscar | |
| 1968 | ф | Жандарм женится | Le Gendarme se marie | |
| 1969 | ф | Замороженный | Hibernatus | |
| 1970 | ф | Жандарм на прогулке | Le Gendarme En Balade | |
| 1970 | ф | Бал графа Д'Оржеля | Le Bal du comte d'Orgel | |
| 1971 | ф | Джо | Jo | |
| 1974 | ф | Безумная кровать | Le Plumard en folie | |
| 1976 | ф | Крылышко или ножка | L' Aile Ou La Cuisse | |
| 1976 | ф | Посыльный из Максима | Le Chasseur de chez Maxim's | |
| 1977 | ф | Перестань называть меня крошкой | Moi, fleur bleue | |
| 1980 | ф | Скупой | L' Avare | |
| 1981 | ф | Суп с капустой | La Soupe Aux Choux | |
| 1982 | ф | Жандарм и жандарметки | Le Gendarme Et Les Gendarmettes | |
| 1985 | ф | Бестактный человек | Le Gaffeur | |
| 1987 | ф | Курица и жареный картофель | Poule et frites | |
| 2001 | ф | Распутницы | Absolument fabuleux | |
| 2010 | ф | Курьер | Coursier | |
| 2010 | ф | 22 пули: Бессмертный | L'Immortel | Фонтароза |
Напишите отзыв о статье "Жансак, Клод"
Ссылки
- Клод Жансак (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/euro/128317/bio/ Клод Жансак на Кино-Театр.ru]
Отрывок, характеризующий Жансак, Клод
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
