Леклезио, Жан-Мари Гюстав

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жан-Мари Гюстав Леклезио»)
Перейти к: навигация, поиск
Жан-Мари Гюстав Ле Клезио
Jean-Marie Gustave Le Clézio
Род деятельности:

прозаик

Годы творчества:

1963 — наст. вр.

Язык произведений:

французский

Премии:

Премия Ренодо (1963)
Большая литературная премия Поля Морана (1980)
Нобелевская премия по литературе (2008)

Награды:

Жан-Мари Гюстав Ле Клезио (фр. Jean-Marie Gustave Le Clézio; р. 13 апреля 1940, Ницца) — французский писатель, лауреат премии Ренодо (1963) и Нобелевской премии по литературе 2008 года[1].





Биография

Родился в Ницце 13 апреля в 1940 году. Оба родителя были выходцами с Маврикия: отец — хирург, по происхождению бретонец, женился на своей двоюродной сестре, мать — из бретонской семьи, эмигрировавшей на Маврикий в XVIII веке. Сам автор жил лишь несколько месяцев на Маврикии. Но все же у писателя двойное гражданство: Франции и Маврикия.

Ле Клезио жил в Ницце до 1948 года, пока его семья не переехала в Нигерию, где на то время служил его отец.

Учился в университете Ниццы на филологическом факультете, затем, после того, как провёл несколько лет в Лондоне и Бристоле. В 1964 получил степень магистра в университете Прованса. Работал учителем в США.

В 1967 году был призван на военную службу, которую проходил в Таиланде, но за критику детской проституции был переведён в Мексику. С 1970 по 1974 год жил среди индейцев в Панаме. В 1975 году женился на марокканке Жимие. С ней у него родилось 2 дочки и ещё одну от первого брака.

В 1977 году, опубликовал перевод индейского эпоса «Пророчества Чилам Балам». В том же году представил диссертацию по Мичиоакану, которую защитил в Центре исследования Мексики в Перпиньяне. Затем преподавал в университете в Альбукерке (Нью-Мексико, США). В 1978 и 1979 году подавал заявление на место исследователя, ассоциированного с CNRS, но не смог получить место[2].

В 1990 году Ле Клези совместно с Жаном Грожаном основал сборник «L’aube des peuples», в котором начали публиковать эпические и мифологические, традиционные и древние.

В 2000 году его интерес сосредоточился на отдаленных культурах. Таким образом он начал исследовать историю, мифологию и шаманские ритуалы Кореи.

Ле Клезио преподавал во многих университетах мира. Он часто посещал Южную Корею, где преподавал французский язык и литературу в 2007 году.

Творчество

Леклезио много путешествует. Писать начал в возрасте семи лет и не прекращал. Его первым произведением в это время была книга о море.

В 1963 году он опубликовал роман «Протокол» (фр. Procès-Verbal), за который получил премию Ренодо и был кандидатом на Гонкуровскую премию. Ему тогда было 23 года. По эстетической структуре этот роман был близким к «Постороннему» Альбера Камю. В романе много времени уделяется сосредоточиванию на таких моментах как рассматриванию лампочки, ножа или пачки сигарет. Это также моменты разговоров, которые не принято включать. Но, при этом многие моменты не удалось передать при переводе.


В романе рассказывается про Адама, который волочится по городу, расположенному на берегу моря. Он пытается понять кто он, недавно уволенный солдат, или пациент психиатрической клиники. Сюжет носит эпизодический характер, и сосредотачивается на обрывках сцен. В романе скорее описываются чувства героя, который пытается понять изменчивый мир. Личность героя пугает его, а люди вокруг кажутся карликами, неспособными понять друг друга. Роман по большому счёту носит абсурдистский характер, и герой постоянно боится смерти, которая может прийти ниоткуда.

«Горячка» (1965) сборник рассказов, который продолжает тему предыдущего романа. В нём проходит мнение, что жизнь это безумие. Рох, главный герой одного с рассказов, стает жертвой горячки. Он бегает городом, видит влюбленных на лавочке и они вызывают в нём презрение; ненависть вызывает у него визит к агенту по туризму. Этот человек сплошной нерв.

В книге «Le livre des fuites» входит в трилогию. В ней рассказывается о молодом человеке, который оказывается в «некрополе» современного города, пустыне и городку в Камбодже. В конце путешествия время перестаёт играть роль.

В книге «La Guerre» (1970) рассказывается о городе, чья жизнь похожа на войну. Про город мы узнаем из записок молодого человека, который описывает «магические вещи», такие как лампочка, автомобиль и т. д.

В книге «Les Geants» событие происходит в супермаркете, где главные герои понемногу сходят с ума от потока зрительных образов и шума.

Автор более 30 книг: рассказов, романов, эссе, сказок и двух переводов книг по американской мифологии. Все его произведения написаны на французском языке. Его творчество делится на два периода.

С 1963 по 1975 год его романы и эссе являются новаторскими, исследуют возможности языка, формальные и типографические, в русле, заданном его современниками, такими, как Анри Мишо, Жорж Перек, Мишель Бютор. Он также интересуется темами нездоровой психики. Его называли писателем-бунтарём через его радикальные инновации. За это его почитал Фуко.

С конца 1970-х годов в его творчестве на первый план выходят темы детства, одиночества, путешествий. Его перестают интересовать эксперимент, а темы становятся спокойнее. Так называемые сюжеты без сюжетов автор заменил историческими исследованиями тем иммиграции, изгнания и изменений.

В романах «В пустыне», «Искатель золота» и «Блуждающая звезда» вырабатывается зрелый стиль писателя.

В 1980 году Леклезио получает премию Поля Морана за роман «Пустыня». В романе отображается тема миграции, что волновала автора. Повествование ведётся от двух разных лиц. Первый повествователь — мальчик-туарег, который оказывается в центре антифранцузского восстания в африканских странах в начале ХХ века. Это восстание терпит неудачу, и повстанцев убивают. Второй повествователь — девочка-сирота, которая живёт в Марокко где-то в 70-х годах того же века. Она собирается эмигрировать во Францию, для того чтобы избежать брака по договоренности.

В романе «Блуждающая звезда» (1992) рассказывается о молодой девушке-еврейке, которая иммигрирует в Италию из Франции. В романе присутствует попытка сделать вещи странными, что характеризует его ранние произведения. Например, ребёнок, слушая игру на пианино, воспринимает её как язык.

В 1994 году избран величайшим из живущих писателей, пишущих по-французски[3].

Произведения

Публикации на русском языке

  • Пустыня. / Пер. Ю. Яхниной. — М.: Радуга, 1984. — 413 с.
  • Путешествия по ту сторону. — М.: Радуга, 1993. — 267 с.
  • Диего и Фрида. / Пер. Н. Кулиш. — М.: Иностранка, 2003. — 206 с.
  • Золотая рыбка. / Пер. Н. Хотинской. — М.: Текст, 2003. — 256 с.
  • Небесные жители: сборник новелл. — М.: Самокат, 2005. — 123 с.
  • Праздник заклятий. / Пер. Г. Зингера. — М.: Флюид, 2009. — 184 с.
  • Онича. / Пер. Л. Ефимова. — СПб.: Амфора, 2009. — 252 с.
  • Пустыня. / Пер. Ю. Яхниной. — СПб.: Амфора, 2009. — 414 с.
  • Золотоискатель. / Пер. С. Васильева. — СПб.: Амфора, 2009. — 378 с.
  • Блуждающая звезда. / Пер. Н. Хотинской и Е. Клоковой. — М.: Текст, 2010. — 320 с.
  • Протокол. / Пер. Е. Клоковой. — М.: Текст, 2011. — 253 с.
  • Танец голода. / Пер. М. А. Петрова — СПб.: Амфора, 2011. — 221 с.
  • Смотреть кино. / Пер. и послесл. Д. Савосина — М.: Текст, 2012. — 176 с., 2000 экз.

, ISBN 978-5-7516-1031-9[4]

Напишите отзыв о статье "Леклезио, Жан-Мари Гюстав"

Примечания

  1. ↑ [nobelprize.org/nobel_prizes/literature/laureates/2008/index.html The 2008 Nobel Prize in Literature]
  2. ↑ «Magazine Littéraire», No. 362, февраль 1998, процитирован: www.paperblog.fr/1170376/jmg/
  3. ↑ "Le Clézio no1, 1994, 22s. À la question «Quel est le plus grand écrivain vivant de langue française?», 13 % des lecteurs du magazine Lire ont répondu Le Clézio.
  4. ↑ Чечот А. [seance.ru/blog/leklezio/ На пять минут младше] // Сеанс. — 29 марта 2012.

Ссылки

  • [pagesperso-orange.fr/calounet/biographies/leclezio_biographie.htm Биография (фр.)]
  • [lib.guru.ua/INPROZ/LEKLEZIO/r_zhiteli.txt Жан-Мари Гюстав Леклезио. Небесные жители (перевод Нины Хотинской)]
  • [seance.ru/category/names/jean-marie-leclezio/ Жан-Мари Леклезио на сайте журнала «Сеанс»]
  • [bookz.ru/authors/jan-mari-leklezio/diego-i-_158.html Жан-Мари Леклезио. Диего и Фрида на bookz.ru]

Отрывок, характеризующий Леклезио, Жан-Мари Гюстав

– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Леклезио,_Жан-Мари_Гюстав&oldid=79587959»