Жан Вальжан
| Жан Вальжан | |
| фр. Jean Valjean | |
 Иллюстрация Гюстава Бриона к роману «Отверженные», 1864 год | |
| Создатель: | |
|---|---|
| Произведения: |
Отверженные (1862) |
| Первое упоминание: |
Часть 1. Книга вторая. «Падение» |
| Пол: |
мужской |
| Национальность: |
француз |
| Раса: |
европеоидная |
| Место жительства: | |
| Возраст: |
46-63 лет |
| Дата рождения: |
1769 |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
1833 |
| Место смерти: | |
| Семья: |
Жанна Вальжан (сестра) |
| Дети: |
Козетта (приемная дочь) |
| Прозвище: |
24601, дядюшка Мадлен, 9430, Ультим Фошлеван, господин Леблан, Урбен Фабре |
| Должность: |
мэр города Монтрёй, управляющий швейной фабрики |
| Прототип: | |
| Роль исполняет: |
Жан Габен (1958), |
Жан Вальжа́н (фр. Jean Valjean) — главный герой, протагонист романа Виктора Гюго «Отверженные». Бывший каторжник, осуждённый на девятнадцать лет за кражу хлеба для семьи своей сестры. Жан Вальжан, а также неотступно следовавший за ним инспектор полиции Жавер, стали архетипичными персонажами мировой литературы[1]. В романе Вальжан также известен как 24601, дядюшка Мадлен, 9430, Ультим Фошлеван, господин Леблан и Урбен Фабре.
Содержание
Образ в романе
Жан Вальжан родился в 1769 году в Фавроле, одной из провинций департамента Эна. Его родители умерли, когда он был ещё ребёнком, и его забрала к себе старшая сестра Жанна. Супруг Жанны умер в 1794 году, оставив её вместе с семью детьми. Зимой 1795 года, когда запасы провизии закончились, а один из сыновей Жанны тяжело заболел, Вальжан украл буханку хлеба у местного булочника. Его осудили на пять лет и отправили в тюрьму в Тулон, где он получил номер 24601. За четыре попытки побега, которые он предпринял в 1800 году (незадолго до фактического окончания своего заключения), 1802, 1806 и 1809 годах, ему в общей сложности добавили двенадцать лет, а также ещё два года за сопротивление при аресте после второго побега. Отбыв девятнадцать лет, он был освобождён, однако получил так называемый жёлтый паспорт с отметками, свидетельствующими о тюремном заключении его владельца. По закону, заключённые не могли выбирать себе место жительства, и Жан Вальжан был отправлен в Понтарлье.
Выйдя из тюрьмы, Вальжан стал изгоем из-за своего паспорта, который свидетельствовал о том, что он бывший преступник, хотя в то время сам Вальжан признавался, что годы в компании отъявленных преступников его самого сделали таковым. Единственным, кто отнёсся к нему как к добропорядочному человеку, стал епископ диньский Мириэль, встреча с которым меняет внутренний мир Вальжана. Епископ не выдал Вальжана, когда тот украл из его дома фамильное серебро, и сказал полиции, что сам отдал его ему. После этого Вальжан принял раскаяние, став честным и достойным человеком[2].
Избавившись от жёлтого паспорта, Вальжан решает начать жизнь с чистого листа, и под чужим именем основывает в городе Монтрёй свою швейную фабрику, которая очень скоро становится главным предприятием города. Ещё одна встреча — встреча с умирающей Фантиной, которая раньше работала на его фабрике и была уволена по его вине, снова меняет жизнь Вальжана. После её смерти он берет на себя роль отца юной Козетты, дочери Фантины.
Противоположность Вальжана — инспектор Жавер. Преданный своему делу и талантливый полицейский Жавер, своего рода капитан Ахав в «Моби Дике» Германа Мелвилла — он одержим мыслью поймать Жана Вальжана и видит его исключительно опаснейшим преступником. Несмотря на то, что Жан Вальжан — главный персонаж романа, он впервые появляется только во второй книге первой части.
Прототипы
Прототипом Жана Вальжана считается Франсуа Видок — многократно побывавший в тюрьмах французский преступник, который после построил успешную карьеру в полиции и был широко известен своей общественной деятельностью и благотворительностью. Гюго сотрудничал с Видоком в работе над рассказом «Клод Ге» и повестью «Последний день приговорённого к смерти». В «Отверженных», в частности, из биографии Видока заимствован эпизод с корзиной/телегой: в 1828 году он спас одного из работников бумажной фабрики, подняв тяжелую корзину на плечи. Жан Вальжан так же спасает одного из горожан, подняв на плечи телегу, которой его придавило.
Часто в качестве прототипа Вальжана называют реального каторжника Питера Морена, который в 1801 году и был приговорен к пяти годам тюремного заключения за кражу буханки хлеба[3].
Момент, когда Вальжан спасает матроса на «Орионе», основан на реальном случае, хотя Гюго не был его свидетелем. Гюго почти в точности записал письмо друга, изменив только концовку, где Вальжану удаётся совершить побег. Несколько моментов биографии персонажа написаны на основе собственного опыта писателя:
- В 1841 году Гюго спас проститутку от ареста за нападение, как и Жан Вальжан спас Фантину[4].
- 22 февраля 1846 года Гюго стал свидетелем ареста человека, который украл хлеб. Рассматривать это как источник вдохновения для биографии Вальжана и основы для романа нельзя (роман был начат за несколько лет до этого), однако исходя из дневниковой записи писателя можно судить, что сцена произвела на него неизгладимое впечатление[4].
- В декабре 1851 года на баррикадах сам Гюго присоединился к революционерам против Наполеона III, однако не взял в руки оружия, а помогал раненым.
Число, присвоенное Вальжану на каторге — 24601, может быть отсылкой к дню Св. Иоанна (24 июня)[5].
Жан Вальжан родился в том же году, что и Наполеон Бонапарт и годы его заключения приходятся становления власти Наполеона и Наполеоновские войны (1796—1815)[6].
Студенческое восстание, в котором Вальжан принимает активное участие, основано на Июньском восстании 1832 года.
Вальжан в экранизациях книги
Все экранизации книги носили одинаковое название — «Отверженные».
| Год экранизации | Режиссёр | Исполнитель роли Жана Вальжана | Страна |
|---|---|---|---|
| 1913 | Альбер Капеллани | Генри Клаусс |  Франция
|
| 1958 | Жан-Поль ле Шануа | Жан Габен |  ГДР, Франция,  Италия
|
| 1972 | Марсель Блюваль | Жорж Жере | Франция
|
| 1982 | Робер Оссейн | Лино Вентура |  ФРГ, Франция
|
| 1995 | Клод Лелуш | Жан-Поль Бельмондо | Франция
|
| 1998 | Билле Аугуст | Лиам Нисон |  Великобритания, Германия,  США
|
| 2000 | Жозе Дайан | Жерар Депардье | Франция, Италия,  Испания
|
| 2012 | Том Хупер | Хью Джекман | Великобритания, США
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Жан Вальжан"
Примечания
- ↑ J Gale. Where history and Fiction Meet: Napoleone Bonaparte and Jean Valjean // Historical Figures in French Literature. — Rodopi, 1981. — С. 65-76. — ISBN 9051834713.
- ↑ Michael H. Hoffheime Jean Valjean's Nightmare: Rehabilitation and Redemption in Les Miserables // McGeorge L. Rev. — McGeorge L. Rev. — Вып. 43. — С. 169.
- ↑ Venzac G. Les engines religieuse de Victor Hugo. — Paris, 1955.
- ↑ 1 2 Victor Hugo. Choses Vues 1830-1848. — ISBN 2070402169.
- ↑ Anne Ubersfeld, Guy Rosa. Lire les misérable. — Collectif, Edition Corti, 1985. — С. 47. — 272 с. — ISBN 2714300863.
- ↑ Roland Desné. Histoire, épopée et roman: Les Misérables à Waterloo. — Revue d'Histoire littéraire de la France. — Presses Universitaires de France, 1975. — С. 321-328.
Ссылки
- [www.imdb.com/character/ch0014450/ Жан Вальжан] (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.ibdb.com/advSearchRole.php Результаты поиска по запросу «Жан Вальжан»] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
Отрывок, характеризующий Жан Вальжан
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.
– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
