Жан де Фуа (виконт Нарбонны)

Жан де Фуа (после 1450 —5 ноября 1500) — граф д’Этамп и виконт Нарбонны, третий сын королевы Элеоноры Наваррской и её супруга Гастона IV де Фуа, который в 1468 г. передал ему в наследственное владение виконтство Нарбонна. Вассал французской короны, действовал преимущественно во французских интересах.

В 16 лет вступил в брак с Марией Орлеанской, чей родной брат вступит в 1498 году на французский престол под именем Людовика XII. Через два года после брака получил от Людовика XI графство Этамп и перебрался из Нарбонны в Этамп на севере Франции. Его влияние при французском дворе достигло пика после брака в 1492 г. его племянницы Анны Бретонской с королём Карлом VIII.

Старший брат Жана, Гастон Вианский, погиб на рыцарском турнире ещё при жизни родителей, а единственный сын и наследник Гастона умер от яда в 1483 г., после чего наваррскую корону унаследовала его сестра Екатерина де Фуа — невеста, а потом и жена Жана д’Альбре.

Жан де Фуа как старший мужчина в роду де Фуа объявил о том, что наследование наваррского престола подчиняется салическому закону и, соответственно, не может передаваться по женской линии. Те наваррские бароны, которые в недавних гражданских войнах выступали на стороне графа Леринского, объявили Жана наваррским королём Иоанном III.

Баронская война за наваррское наследство продолжалась до 1497 года, когда в Тарбе было достигнуто соглашение об отказе Жана де Фуа от претензий на наваррскую корону. От брака с Марией Орлеанской у него было двое детей:

• Жермена де Фуа (1488—1538), вторая супруга Фердинанда Католика;
• Гастон де Фуа (1489—1512), герцог Немурский, известный полководец.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Жан де Фуа (виконт Нарбонны)

– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.