Жан II де Монморанси

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жан II де Монморанси
фр. Jean II de Montmorency

<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

Сеньор де Монморанси
1414 — 1477
Предшественник: Жак де Монморанси
Преемник: Гийом де Монморанси
Великий камергер Франции
1425 — 1427
Преемник: Жорж де Ла Тремуй
 
Рождение: ок. 1401
Смерть: 6 июля 1477(1477-07-06)
Род: Монморанси
Отец: Жак де Монморанси
Мать: Филиппота де Мелён

Жан II де Монморанси (фр. Jean II de Montmorency; ок. 1401 — 6 июля 1477) — сеньор де Монморанси, д'Экуан, де Дамвиль, де Конфлан-Сент-Онорин, де Витри-ан-Бри, де Ла Тур де Шомон, де Таверни, де Сен-Лё, камергер и советник Карла VII и Людовика XI, первый барон и великий камергер Франции.

Сын Жака де Монморанси и Филиппоты де Мелён.

Наследовал отцу в 12 лет, и поначалу управлял своими владениями под опекой матери.

После подписания 2 мая 1420 договора в Труа оставил свои земли на милость англичан и бургундцев, и ушел к дофину за Луару. В 1422 женился на Жанне де Фоссё, унаследовавшей сеньории Фоссё, Нивель и другие владения в Нидерландах.

В 1425 король вознаградил его за верность должностью великого камергера Франции, но через два года передал её своему фавориту Жоржу де Ла Тремую. 6 июля 1429 участвовал в коронации Карла VII в Реймсе. После этого Генрих VI конфисковал его земли в Иль-де-Франсе, Бри и Нормандии, и жалованными грамотами, данными 10 сентября 1429 в Верноне, передал их Жану де Люксембургу, бастарду де Сен-Полю.

В конце августа того же года Жан де Монморанси участвовал в попытке Жанны д'Арк захватить Париж, отличился в сражении за проход к воротам Сент-Оноре, продолжавшемся в течение целого дня, и закончившемся победой французов, и был произведен в рыцари прямо на поле боя. Из-за недостатка припасов осада столицы закончилась неудачей.

В кампанию 1430 года французы добились некоторых успехов в Парижском бассейне, и в апреле барон вернул себе сеньорию Монморанси.

В 1437 сопровождал короля в походе, завершившемся взятием Монтеро и Понтуаза. В последующие годы новые успехи французских войск позволили Монморанси вернуть себе остальные владения.

В конце войны барон, овдовевший в 1431 году, женился во второй раз на Маргарите д'Оржемон. Сыновья от первого брака вступили в конфликт с мачехой, а затем и с отцом, вставшим на её сторону. Во время войны Лиги Общественного блага, в которой барон поддержал короля, его сыновья выступили на стороне мятежников. Разгневанный Жан лишил их наследства и актом, данным 24 июля 1463 в Охотничьем замке, расположенном в самом сердце леса Монморанси, завещал все свои земли сыну от второго брака. Людовик XI утвердил эту донацию 28 октября 1472. Жану и Луи остались земли, унаследованные от матери.

Вскоре король, недовольный могуществом Монморанси, нашел способ его унизить. Людовик запретил охоту всем своим подданным без различия сословий, но барон, будучи страстным охотником, игнорировал этот запрет. Однажды король заехал к нему на обед, а после угощения приказал собрать все охотничье снаряжение Монморанси и сжечь в его присутствии. Барону пришлось проглотить оскорбление.



Семья

1-я жена (29.01.1422): Жанна де Фоссё, дама де Нивель (ум. 2.09.1431), дочь Жана III де Фоссё, сеньора де Нивеля, и Жанны де Прёр

Дети:

  • Жан де Монморанси (1422 — 26.06.1477), сеньор де Нивель. Жена (до 1455): Гудула Вилен
  • Луи I де Монморанси (ум. 1.10.1490), сеньор де Фоссё. Жена (ок. 1450): Маргарита де Вастин (Ваттин) (ум. 28.02.1490), дочь Жана де Ваттина и Маргариты д'Обершикур

2-я жена (до 1454): Маргарита д'Оржемон (ум. 1484/1488), дочь Пьера II д'Оржемона, сеньора де Шантийи, и Жаклин Пенель, вдова Гийома Брулара

  • Гийом де Монморанси (1454 — 24.05.1531), барон де Монморанси. Жена (17.07.1484): Анна Пот, графиня де Сен-Поль (ум. 24.02.1510), дочь графа Ги де Сен-Поля и Мари де Вилье де Л'Иль-Адан
  • Филиппа де Монморанси (ум. 21.11.1516), дама де Витри-ан-Бри. Муж 1) (21.03.1465): Шарль де Мелён, барон де Ланда (ум. 1468); 2) (15.06.1472): Гийом Гуфье, барон де Роанне (ум. 1495)
  • Маргарита де Монморанси (ум. 29.09.1498), дама де Конфлан. Муж (26.06.1471): Никола д'Англюр (ок. 1440—1516), барон де Бурлемон
Предки Жана II де Монморанси
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
16. Матье IV де Монморанси (ум. 1305)
сеньор де Монморанси
 
 
 
 
 
 
 
8. Жан I де Монморанси (ум. 1326)
сеньор де Монморанси
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
17. Жанна де Леви (ум. 1307/1309)
 
 
 
 
 
 
 
4. Шарль I де Монморанси (ум. 1381)
сеньор де Монморанси
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
18. Робер де Кальто
сеньор де Берневаль-ан-Ко
 
 
 
 
 
 
 
9. Жанна де Кальто (ум. до 1350)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
19. N де Удан
 
 
 
 
 
 
 
2. Жак де Монморанси (ок. 1370 — 1414)
сеньор де Монморанси
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
20. Адам I де Вилье (ум. 1339)
 
 
 
 
 
 
 
10. Адам II Заика (ум. 1365)
сеньор де Вилье
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
21. Алиса де Креси (ум. 1350)
 
 
 
 
 
 
 
5. Пернель де Вилье (ум. 1400/1415)
дама де Витри-ан-Бри
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
11. Алиса де Мери
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
1. Жан II де Монморанси
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
24. Адам IV де Мелён (ум. 1306)
виконт де Мелён
 
 
 
 
 
 
 
12. Жан I де Мелён (ум. 1359)
граф де Танкарвиль
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
25. Жанна де Сюлли (ум. 1306)
 
 
 
 
 
 
 
6. Гуго де Мелён (ум. 1399/1410)
бургграф Гента
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
26. Гуго IV д'Антуан
 
 
 
 
 
 
 
13. Изабелла д'Антуан (ум. 1354)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
27. Мария де Зоттеген-Энгиен
 
 
 
 
 
 
 
3. Филиппота де Мелён (ум. 1420)
дама де Круазий
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
28. Робер де Ваврен (ум. 1346)
 
 
 
 
 
 
 
14. Робер де Ваврен де Бомон-Бозар
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
29. Мари-Маргерит де Кенши
 
 
 
 
 
 
 
7. Беатриса де Бомон-Бозар (ум. 1410/1421)
дама де Круазий
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
30. Ги VII де Мовуазен
 
 
 
 
 
 
 
15. Лаура де Мовуазен-Рони
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
31. Роберта де Бомец
 
 
 
 
 
 

Напишите отзыв о статье "Жан II де Монморанси"

Литература

  • Du Chesne A. Histoire genealogique de la maison de Montmorency et de Laval. — P.: Cramoisy, 1624., pp. 229–239 [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k132541r]
  • L'art de vérifier les dates des faits historiques, des chartes, des chroniques, et autres anciens monuments, depuis la naissance de Notre-Seigneur. T. XII. — P.: C. F. Patris, 1818., pp. 31–33 [books.google.fr/books?id=GEUQAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false]

Отрывок, характеризующий Жан II де Монморанси

Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.