Жаров, Александр Александрович

Жаров Александр Александрович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">ноябрь 2009 года</td></tr>
Руководитель Роскомнадзора
с 3 мая 2012 года
Предшественник:	Сергей Константинович Ситников
Рождение:	11 августа 1964(1964-08-11) (59 лет) Челябинск, РСФСР, СССР
Супруга:	женат
Дети:	шестеро (2015)
Образование:	Челябинский медицинский институт (1987)
Учёная степень:	кандидат медицинских наук (2004)
Профессия:	врач-анестезиолог и реаниматолог
Деятельность:	связи с общественностью
Награды:

Алекса́ндр Алекса́ндрович Жа́ров (род. 11 августа 1964 года в Челябинске) — российский государственный деятель, глава Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор), до этого — замминистра связи и массовых коммуникаций России.

Образование

В 1987 году окончил Челябинский медицинский институт (ныне Южно-Уральский государственный медицинский университет) по специальности «врач-анестезиолог и реаниматолог».

Кандидат медицинских наук. В январе 2004 года в Федеральном научном центре гигиены имени Ф. Ф. Эрисмана защитил кандидатскую диссертацию на тему «Медико-гигиенические основы формирования здорового образа жизни в Российской Федерации».

В 2006 году закончил юридический факультет Российской академии государственной службы при президенте России.

В декабре 2013 года сообщество «Диссернет» опубликовало результаты своей экспертизы текста кандидатской диссертации Александра Жарова. Было выявлено, что из 145 проанализированных страниц диссертации 52 её страницы частично или полностью заимствованы без ссылок на источники из двух государственных докладов «О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации» за 1998 и 2002 годы, подготовленных департаментом госсанэпиднадзора Минздрава России.

Работа

Карьера

С 1987 по 1996 год работал врачом в Челябинске в областной клинической больнице № 1. В это же время был ассистентом кафедры патологической физиологии Челябинского госмедуниверситета. В 1997 году переехал в Москву, где до 1998 года работал обозревателем, затем заместителем главного редактора журнала «Семейный доктор: практические советы по медицине».

В 1998—1999 годах — советник председателя правления РИА «Вести» (ныне РИА «Новости») Алексея Волина. С 1999 по 2004 год — помощник по связям с общественностью, пресс-секретарь министра здравоохранения России Юрия Шевченко. В 2004—2006 годах — помощник, пресс-секретарь председателя правительства России Михаила Фрадкова.

В 2006—2007 годах — замгендиректора ВГТРК. С октября 2007 по июнь 2008 года занимал должность руководителя Департамента пресс-службы, информации и протокола правительства России. В июне же был назначен заместителем министра связи и массовых коммуникаций России Игоря Щёголева, отвечавшим за направление государственной политики в области СМИ Оставил эту должность в мае 2012 года. В июне 2010 года был избран членом совета директоров ОАО «Первый канал».

В мае 2012 года Александр Жаров назначен руководителем Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.

Классный чин

С января 2008 года — действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса.

Награды

В сентябре 2010 года был награждён орденом Почёта «за активное участие в подготовке и проведении мероприятий, посвящённых 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов».

В ноябре 2012 года был удостоен ведомственной медали Росстата «За заслуги в проведении Всероссийской переписи населения 2010 года»

В мае 2014 стал кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени «за высокий профессионализм и объективность в освещении событий в Республике Крым».

Взгляды

Интернет-пользователи знают, что анонимизация и псевдонимизация стали нормой в Сети, считает Александр Жаров. Понимая, что их нельзя идентифицировать, эти пользователи нередко переходят моральные, этические и правовые границы, которые они никогда не позволили бы себе перейти в реальной жизни.

По мнению Жарова, клеймение закоренелых преступников на манер графини де ла Фер (Миледи), у которой было клеймо в виде лилии на плече, является действенной мерой социальной защиты. Поскольку для той женщины было критично, чтобы её лилию никто не видел, соответственно, считает он, следует делать наоборот. В частности, обязательно указывать, что ИГИЛ запрещённая в России организация, а не «исламское государство», как зашифровано в её аббревиатуре. Такое указание меняет восприятие аудитории, «эффект пропагандистской мантры теряется».

Регулирующие Интернет российские законы, вступившие в силу за первую половину 2010-х годов, в целом выполняют основные возложенные на них функции, они работают, считает Александр Жаров. И, хотя при принятии каждого из них в СМИ и обществе всякий раз высказываются мнения, что это приведёт к интернет-цензуре, дальнейшая практика показывает, по мнению Жарова, беспочвенность таких опасений — законы есть, а цензуры в России по-прежнему нет. И характерно, что примерно 80 % законодательных инициатив, связанных с блокировкой сайтов, не реализуются.

Жаров считает очевидным, что никакая блокировка не сможет уничтожить находящуюся в Сети запрещённую информацию, такова природа вещей, однако государству вполне по силам максимально затруднить случайный доступ к ней тех, кто её не ищет целенаправленно. В этом и состоит основная задача Роскомнадзора как регулятора. При этом сравнения с китайским «Золотым щитом» поверхностны, полагает Жаров: в России реализуется в корне иной принцип развития — не создание стены от внешнего мира, а точечные блокировки источников социально опасного контента.

Александр Жаров убеждён: России нужна собственная национальная программная платформа, сервисы — в частности, и интернет-мессенджер. Последний необходим как часть политики импортозамещения для отражения национальной идентичности, поскольку такой мессенджер должен будет использовать особенности русского языка. Уже в настоящее время, по данным Жарова, русскоязычными сервисами пользуются около 300 млн человек в мире.

По мнению Жарова, в блокировках сайтов по IP, когда из-за одного сайта-злоумышленника доступ ограничивается заодно и ко всем сайтам, расположенным на одном с ним IP-адресе, большой проблемы нет, она раздута, так как сменить этот адрес можно очень быстро. Он утверждает, что понимает, что некоторых сайтовладельцев задевает сам факт блокировки, но указывает, что Роскомнадзор стабильно выигрывает суды по таким претензиям, так как доказывает, что серьёзного ущерба бизнесу при IP-блокировке не наносится. Педалирование же описанной проблемы, чем занимается, например, «Пиратская партия России» — это просто политпиар, полагает Александр Жаров.

Александр считает, что в действиях крупных мировых социальных сетей по блокированию или неблокированию аккаунтов должна присутствовать логика, но признаёт, что не может понять критериев этих сервисов, и поэтому терпеливо переписывается с их владельцами, иногда достигая успеха, иногда нет. В то же время иных способов воздействия на злоумышленников, размещающих там свои сообщения, у Роскомнадзора немного, поэтому Жаров убеждён: нет иного пути, кроме угроз блокировкой всей соцсети.

Александр Жаров:
Каратель наказывает невинных, а Роскомнадзор наказывает виновных. К сожалению, такая функция у нас есть, и если мы не будем её исполнять, то грош цена надзорной службе.

— Винокурова, Е. [znak.com/moscow/articles/27-04-16-55/103864.html «Каратель наказывает невинных, а Роскомнадзор — виновных»]. — Znak.com, 27 апреля 2015 года.

Частная жизнь

Увлечения

Александр Жаров владеет английским и французским языками. В социальные сети Интернета регулярно заходит, читает их, но сам там ничего не пишет, так как «не считает для себя правильным быть внутри этого» и «должна быть чистота жанра». Активно пользуется «Википедией», несколькими мессенджерами, а также новостными агрегаторами, в частности, от «Яндекса». При необходимости знакомится с англо- и франкоязычными лентами информационных агентств.

Утверждает, что читает много книг, смотрит фильмы артхаус, слушает блюз-рок, кантри и фолк-музыку, иногда классику, как российскую, так и иностранную. Увлекается изобразительным искусством, особенно голландской живописью и итальянцами периода кватроченто, а также русским реализмом рубежа XIX—XX веков, русскими импрессионистами того же периода. Любит Русский музей, Третьяковскую галерею, старается ходить по музеям, хотя путешествовать вне командировок почти не успевает.

Семья

Женат, имеет шестерых детей. Считает детей своим хобби.

Согласно опубликованным на официальном сайте Минкомсвязи сведениям об имуществе и доходах, годовой заработок Александра Жарова в 2014 году составил 4,7 млн рублей, а его супруги — 19,8 млн (включая доход от продажи недвижимости, как записано). В этом же году в собственности Жарова находились автомобиль Toyota Land Cruiser, три земельных участка (2677, 869 и 644 м²), два жилых дома (320,5 и 137,5 м²) и, в совместном владении с женой и двумя детьми, квартира 174,1 м². Кроме того, в пользовании жены находятся ещё два земельных участка (2661 и 878 м²).

Годом ранее заработок Александра Жарова составлял 3,8 млн рублей, а в 2012 году — 3,1 млн. Супруга Жарова за 2013 год заработала 26,3 млн и приобрела пять небольших квартир площадью от 37 до 47 м². Как указали в Роскомнадзоре, она занимается индивидуальным предпринимательством, а эта недвижимость была куплена в инвестиционных целях с привлечением заёмных банковских средств.

Кража переписки

В марте 2015 года группа хакеров, известная как «Анонимный интернационал», выложила в Сеть около 40 тыс. SMS-сообщений, выкачанных, предположительно, с мобильного телефона Тимура Прокопенко, отвечавшего за Интернет в администрации президента России, в том числе его переписку с тем, кого хакеры идентифицируют как Александра Жарова. Если верить опубликованному, чиновники, в числе прочего, обсудили блокировки групп украинских националистов «ВКонтакте» и националистического сайта «Спутник и погром». Другой собеседник Прокопенко — гендиректор РБК Николай Молибог — позже подтвердил подлинность опубликованной переписки в своей части.

В апреле 2015 года этот же «Анонимный интернационал» обнародовал более 1,9 тыс. писем объёмом более 300 МБ из добытой путём взлома электронной почты переписки, предположительно принадлежащей самому Александру Жарову. В ней содержатся письма предположительного авторства мультимиллионера Константина Малофеева, замглавы Роскомнадзора Максима Ксензова, гендиректора радиостанции «Эхо Москвы» Михаила Дёмина, директора по энергетическому бизнесу компании «Русал» Павла Ульянова и др.

Несколько русскоязычных изданий оппозиционной направленности проявили к этой переписке интерес, опубликовав выдержки из неё и аналитические обзоры с гиперссылкой на источник. Их внимание, в частности, привлекли обсуждения лоббирования включения телеканала «Спас» во второй мультиплекс российского цифрового телевещания, давления администрации президента России и Роскомнадзора на телеканал «Дождь» и томский телеканал ТВ2, лишение лицензии «Эха Петербурга», согласования публикаций, кадров и бюджета «Эха Москвы», промороликов «Антикризисного марша» либеральной оппозиции, обстоятельств дела Arctic Sunrise, антимонопольной тяжбы «Яндекса» против Google, коррупции, связанной с ЕГЭ, и других резонансных событий того времени.

Среди прочего, «Жаров» посвятил значимую часть переписки организации своего семейного отдыха в Сочи, так как после крымских событий ему не рекомендовано выезжать за пределы России. Он сетует, что даже после 30-процентной скидки итоговая сумма оказывается в 2—3 раза выше, чем те, к которым он привык в зарубежной Европе. Кроме того, в переписке «Жаров» приценивается к часам Rolex 16520 Daytona ценой более $10 тыс. и пытается выяснить источники финансирования проекта «Диссернет», который усмотрел плагиат в его диссертации.

Каких-либо видимых последствий публикация переписки не имела. Сам руководитель Роскомнадзора отказался отвечать на соответствующие вопросы журналистов, но отметил, что почта не рабочая, а личная, — и вскрывали её или не вскрывали, он рассказывать не хочет.

См. также

• Интернет-цензура в России
• РосКомСвобода
• Лига безопасного интернета
• Чистый Интернет
• Блокирование Википедии в России

Ссылки

Новостные подборки

• [www.interfax.ru/tags/%C0%EB%E5%EA%F1%E0%ED%E4%F0+%C6%E0%F0%EE%E2 Александр Жаров], новости на ИА «Интерфакс»
• [ria.ru/tags/person_Aleksandr_ZHarov/ Александр Жаров], новости на РИА «Новости»
• [roem.ru/tag/aleksandr-zharov/ Александр Жаров], постоянный сюжет Roem.ru
• [tjournal.ru/paper/tag/aleksandr-jarov Александр Жаров], постоянный сюжет TJournal.ru

Развёрнутые интервью

• Голицына, А.; Брызгалова, Е. [www.vedomosti.ru/newspaper/articles/2014/08/01/zablokirovat-informaciyu-v-internete-navsegda-nevozmozhno «Заблокировать информацию в интернете навсегда невозможно]». — «Ведомости», № 3643, 1 августа 2014 года.
• Степанов, В. [tjournal.ru/p/zharov-speaks 14 важных цитат главы Роскомнадзора]. — TJournal.ru, 1 августа 2014 года.
• Новый, В. [www.kommersant.ru/doc/2612392 «Совсем без интернета Россия не останется]». — «Коммерсантъ», 17 ноября 2014 года.
• Уколов, Р. [lenta.ru/articles/2015/09/01/personaldata/ «Здесь нет никаких проблем»]. — «Лента.ру», 1 сентября 2015 года.
• Бабаева, С.; Шипилов, Е. [www.gazeta.ru/tech/2015/12/29_a_8002037.shtml «Писать надо про всё. Вопрос, в каком контексте»]. — «Газета.ру», 29 декабря 2015 года.

Портал «Интернет»   Портал «Персоналии»

Отрывок, характеризующий Жаров, Александр Александрович

Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.