Жгенти, Владимир Капланович

Владимир Капланович Жгенти
груз. ვლადიმერ ყაფლანის ძე ჟღენტი
Научная сфера:	медик
Награды и премии:

Владимир Капланович Жгенти (2 (14) ноября 1891, с. Фичхисджвари Кутаисской губернии — 24 июля 1972, Тбилиси СССР) — грузинский советский врач-патологоанатом. Доктор медицины, профессор, академик АН Грузинской ССР (1950). Заслуженный деятель науки Грузинской ССР (1941).

Биография

Окончил Тифлисскую фельдшерскую школу (ныне Тбилиси), затем в 1915 году Новороссийский университет в Одессе, где и работал на кафедре патологической анатомии (1918—1922).

Участник Первой мировой войны. В 1914—1918 служил военным врачом. В 1922 вернулся в Грузию.

С тех пор до 1972 возглавлял кафедру патологической анатомии Тбилисского университета (до 1930 — медицинский факультет Тифлисского университета).

Основатель в 1943 и руководитель Научного общества патологоанатомов Грузии (до смерти в 1972, ныне носит его имя).

В 1954—1958 — председатель президиума Ученого медицинского совета Минздрава Грузии. Был членом редакционного совета журналов «Архив патологии», «Медицинского реферативного журнала», членом редколлегии журнала «Сабчота медицина».

Научная деятельность

Основные научные исследования В. К. Жгенти посвящены вопросам онкологии, патологическим изменениям внутренних органов при инфекционных заболеваниях и заболеваниях сердечно-сосудистой системы и центральной нервной системы. Им опубликованы данные о сравнительной патологии гетеротопических и вторично-множественных глиом, описаны изменения в надпочечниках при тропической малярии, а также особенности патологоанатомических изменений в легких при туберкулезе, протекающем на фоне алиментарной дистрофии. Он дал характеристику частоты распространения отдельных нозол. форм сердечно-сосудистых болезней среди населения Грузии, был автором ряда учебников по патологической анатомии на грузинском языке и биографических очерков об ученых-медиках республики, участвовал в разработке научной медицинской терминологии на грузинском языке.

Избранные труды

• О некоторых морфологических изменениях надпочечных желез при острой тропической малярии, Одесск. мед. журн., № 1-6, с. 169, 1927
• Специальная патологическая анатомия. Для врачей и студентов (1945)
• Заболевания сердца и кровеносных сосудов по патанатомическим материалам города Тбилиси (1949)
• К вопросу о первичных саркомах сердца, Арх. патол., т. 11, в. 5, с. 80, 1949 (совм, с Лебедевой Е. В.)
• Актиномикоз человека (1955, в соавт.)
• Общая патологическая анатомия (1956)
• Патологическая анатомия в Советской Грузии, Тбилиси, 1958 (совм, с Татишвили И. Я.).
• Инфаркт миокарда (1963)
• Структурные основы заболеваний (1968)

Награды

• орден Ленина
• медали СССР.

Литература

• Владимир Капланович Жгенти, Архив патологии, т. 14, в. 3, с. 99, 1952;
• К 80-летию со дня рождения В. К. Жгенти, там же, т. 34, Jsfo 6, с. 93, 1972.

Ссылки

• [esu.com.ua/search_articles.php?id=18909 Жгенти Володимир Капланович]

Отрывок, характеризующий Жгенти, Владимир Капланович

– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».