Жданая гора
Жданая гора — укреплённая гора[1] в Переславском районе на древнем речном пути из Новгорода во Владимир, место битвы 26 января 1135 года между ростово-суздальской дружиной Юрия Долгорукого и новгородской дружиной Всеволода Мстиславича в союзе с Изяславом Мстиславичем.[2]
Содержание
География
Южная и юго-западная часть Переславского района сложена холмами Алаунской возвышенности.[3]
В юго-западной части Переславского района, возле деревни Кузьминка расположена высокая Жданая гора на берегу реки Кубрь.[4] Она не отделена от других гор, а включена в длинную цепь возвышенностей, идущих с юга на север и северо-восток. Узкими отрогами Жданая гора переходит в холмы, окружённые торфяными болотами в пойме реки Дубец при впадении её в реку Кубрь.[5]
Склоны поднимаются под углом 15—20 градусов, у вершины под углом 45 градусов. Вокруг горы проходят два террасообразных кольца, обложенные валунами.[5]
Жданая гора заросла сплошным лесом. Отсюда открывается вид на долину Кубры и посёлок Кубринск.[4]
Жданая гора хорошо видна с высоты по дороге от села Голопёрова к деревне Кузьминке.[1] Отличный вид на неё открывается от деревень Кошелёво и Романка.[3]
На самой горе или рядом с нею до самого XVII века был городок с небольшой крепостью, который служил центром Жданогорского стана. Мимо него шла старинная сухопутная торговая дорога.[5] Подробная опись Жданогорского стана сохранилась в писцовых книгах 1627—1629 и 1629—1630 годов.[6] Ждан-городок существовал до «польского разорения» в Смутное время и сгорел вместе с Космодемьянским монастырём.[5]
Сражение
26 января 1135 года у Жданой горы произошло сражение между новгородцами и суздальцами, выигранное суздальцами. Сражение стало одним из эпизодов войны между лишёнными наследства сыновьями Мстислава Великого и их дядьями, младшими сыновьями Владимира Мономаха.
Археология
В 1926 году экспедиция Переславского музея под руководством М. И. Смирнова осмотрела Жданую гору.[7] В августе 1957 года экспедиция Переславского музея изучила городище Жданой горы, а в 1960 году устроила раскопки.[5]
В 1949 году Жданая гора принята под охрану государства как памятник истории и археологии.[8]
Напишите отзыв о статье "Жданая гора"
Примечания
- ↑ 1 2 Труды Переславль-Залесского историко-художественного и краеведного музея. Переславль-Залесский, 1929. Т. 12. С. 78.
- ↑ Иванов, К. И. Переславль-Залесский. Ярославль, 1959. С. 141—142.
- ↑ 1 2 Коммунар. 27 ноября 1949 года.
- ↑ 1 2 Подмосковье: экскурсии и туристские маршруты / Составитель Е. В. Сергеева. 2, переработанное издание. М., 1956.
- ↑ 1 2 3 4 5 Васильев, С. Д. Памятники истории в окрестностях Переславля-Залесского / С. Д. Васильев. Ярославль, 1968.
- ↑ Труды Переславль-Залесского историко-художественного и краеведного музея. Переславль-Залесский, 1928. Т. 5.
- ↑ Доклады Переславль-Залесского научно-просветительного общества. Переславль-Залесский, 1926. Выпуск 15. С. 67.
- ↑ Северный рабочий. 1949. 23 октября.
Ссылки
- С. Д. Васильев [pki.botik.ru/books/vas-okrest.pdf ПАМЯТНИКИ ИСТОРИИ В ОКРЕСТНОСТЯХ ПЕРЕСЛАВЛЯ-ЗАЛЕССКОГО]
Отрывок, характеризующий Жданая гора
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
