Жданов, Игорь Николаевич (поэт)

Игорь Николаевич Жданов

Игорь Николаевич Жданов (1937—2005) — русский поэт, прозаик, переводчик.

Биография

В издательстве «Советский писатель» Игорь Жданов корпел над рукописями именитых и третьестепенных прозаиков четверть века в качестве старшего редактора отдела русской и советской прозы. Как беспартийному, ему поручались самые трудные рукописи. Его принципиальная оппозиционность к издательской политике, стремящейся «держать и не пущать» талантливых и смело думающих авторов, тормозила выход в свет его книг. Несмотря на это, с молодыми авторами он работал очень бережно. Он помог стать настоящими литераторами весьма известным сегодня прозаикам и поэтам.

С директором издательства Н. В. Лесючевским отношения были весьма натянутыми, так как Жданов публично обвинил его в причастности к расправе над поэтом Борисом Корниловым, на которого в 1937 году директор Лесючевский написал донос. После чего Корнилов был вскоре арестован, осужден и расстрелян.

Уже при другом директоре, В. Еременко, В 1984 году за редактирование и протекцию книги владимирского прозаика В. Краковского «День творения», а также за пропуск запятой в цитате из сочинений В.И. Ленина в книге «Если память мне не изменяет» юмориста Г. Рыклина и регулярное нарушение трудовой дисциплины поэт был переведен в младшие редакторы с понижением оклада. Однако и увольнение по собственному желанию директора издательства последовало незамедлительно. Жданов ушел из официальной литературы, поселившись на даче без удобств в Подмосковье, в Загорянке.

Ещё четверть века он писал стихи в стол. Так получилась вышедшая посмертно книга «Всё живое», а вскоре стараниями дочери Е.И. Ждановой (Титовой) появились электронные версии книг «Такая судьба» и «Тетради нахимовца Жданова».

В 2007 году критик и литературовед Леонид Ханбеков написал и выпустил отдельной книгой очерк «Проворонило время меня» о судьбе и творчестве Игоря Жданова.

За вклад в литературу Игорь Николаевич Жданов был посмертно награждён медалью им. К. Симонова.

Член СП СССР с 1965 года, беспартийный.

Библиография

Поэтические сборники:

• «Напутствие» (1965)
• «Граница света» (1967)
• «Голубиная почта» (1971)
• «Двойной обгон» (1978)
• «Разомкнутый круг» (1984)
• «Застава» (1987)
• «Всё живое» (2008)

Повести, рассказы:

• «Взморье» (1963)
• «Ночь караула» (1966)

Известные песни Александра Андреевича Дулова «Дымный чай», «Тайга» написаны на стихи Игоря Жданова.

Отрывок, характеризующий Жданов, Игорь Николаевич (поэт)

Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.