Жебровский, Сергей Валерьевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жебровский Сергей Валерьевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Жебровский
Позиция

нападающий

Гражданство

Россия Россия

Родился

16 июня 1963(1963-06-16) (60 лет)
Москва

Карьера
1981—2000
Клубы

Сергей Валерьевич Жебровский (род. 16 июня 1963) — советский и российский хоккеист.





Карьера игрока

Воспитанник московского «Спартака». Чемпион Европы среди юниоров 1981 года в составе сборной СССР. Профессиональную карьеру начал в энгельсском «Химике» в сезоне 1981/82, забросив 25 шайб. «После первенства Европы встал выбор. Тогда в „Спартаке“ играли такие звезды, как Шалимов, Капустин, Шепелев, а вторых команд или фарм-клубов, как сейчас, не было. Стоял вопрос: сидеть в запасе и ждать своего часа, уходить из хоккея или играть, но за другую команду. Посоветовавшись с тренерским штабом „Спартака“, решил поехать в Энгельс», — вспоминал Жебровский[1].

Весной 1982 года дебютировал в саратовском «Кристалле». Последний сезон (1999/2000) провел в «Кристалле» 19 лет спустя. Играл в «Кристалле» под десятым номером. Сезон 1985/86 провел в московских «Крыльях Советов» (22 матча, 4 шайбы + 4 передачи), сезон 1993/94 — в Финляндии, сезон 1995/96 — в магнитогорском «Металлурге» (20 матчей, 5 шайб + 6 передач).

Лучший бомбардир в истории «Кристалла» — 265 шайб. Прежний рекорд результативности, принадлежавший Виктору Жукову (236 шайб) был побит 28 января 1993 года на 57-й минуте матча Межнациональной хоккейной лиги «Кристалл» — «Пардаугава» (Рига), когда Сергей Жебровский забросил шайбу, ставшую для него 237-й за время выступления за саратовскую команду.

Карьера тренера

После окончания игровой карьеры работал в тренерском штабе саратовского «Кристалла», а в 2007 году был назначен спортивным директором команды[2]. Начиная с 2009 года, Сергей Жебровский работает с юношескими командами московского «Спартака», а также активно играет на турнирах ветеранов за команды «Кристалл», «Спартак» и «Легенды СССР»[3].

Напишите отзыв о статье "Жебровский, Сергей Валерьевич"

Примечания

  1. Дубицкий В. В., Туленков Д. А. «Саратовский хоккей. 60 лет: люди, вехи, факты» — Саратов: «Летослов», 2007.
  2. [www.kristall-saratov.ru/news.php?id=403 У команды «Кристалл-2» новый тренер]  (рус.)
  3. [hclegends.ru/match.php?tournament=1&competition=1&game=26 «Легенды СССР» обыграли в Петербурге «Легенд СКА»]  (рус.)

Ссылки

  • [r-hockey.ru/player.asp?TXT=1405h Данные на сайте «Российский хоккей»]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Жебровский, Сергей Валерьевич

Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»