Жевание

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Жева́ние — акт механического размельчения пищевых веществ при посредстве жевательного аппарата, состоящего из челюстей, зубов и жевательных мышц.

При жевании происходит не только повторное приподнятие и сильное прижатие нижней челюсти к верхней при помощи жевательных мышц, но и боковое движение нижней челюсти, а также и движения её вперёд, обусловливающие трение её об верхнюю челюсть. Благодаря тому, что челюсти снабжены резцами и клыками, движения первого рода ведут к рассечению, разрезанию, разрыванию пищи; благодаря же существованию коренных зубов с их плоской бугристой коронкой, боковые движения челюсти ведут к растиранию, размалыванию между зубами пищи. При акте жевания пища двигается все время между внутренней поверхностью щек, твердым нёбом и языком, причем прижатием языка о твердое нёбо достигается дальнейшее разминание, раздавливание пищи и более или менее совершенное смешение её со слюной с целью образования пищевого кома (bolus), удобного для проглатывания. У различных животных жевание производится в различных местах: у некоторых рыб — в зеве; у птиц — в мускульном желудке между его хрящевыми стенками; у насекомых и моллюсков — в желудке, снабженном зубами; у млекопитающих же, как у человека, — во рту. Разжевывание пищи имеет огромное значение в явлениях пищеварения, так как чем больше размельчена пища, тем в неё легче проникают пищеварительные соки и тем скорее её переваривают, то есть превращают в состояние, легко усваиваемое организмом. Чтобы хорошо разжевывать, надо обладать полным рядом хороших зубов; поэтому искусственное пополнение недостающих зубов и замена истертых зубов хорошими искусственными зубами имеет не только косметическое, но и высокое гигиеническое значение. Пренебрежение к этим требованиям гигиены, а также и дурные привычки проглатывать пищу не вполне разжёванной, ведут к различным более или менее серьёзным катаральным заболеваниям пищеварительного канала (см. глотание). Ближайший нервно-мышечный механизм жевания сводится к следующему: при смыкании челюстей у человека действуют мышцы temporalis, masseter и pterygoideus internus; движение челюстей вперед производится мышцей pterygoideo externo. Назад отводят челюсть мышцы biventer mandibulae, a размыкание челюстей обуславливается сокращением biventer и geniohyoideus. Боковое движение челюсти зависит от того, что то на одной, то на другой стороне попеременно вступают в действие мышцы, передвигающие нижнюю челюсть вперед. Тройничный нерв (n. trigeminus), a именно третья ветвь его, иннервирует большую часть мышц, принимающих участие в жевании; мышцы языка управляются nerv. hypoglosso, а nerv. facialis управляет задним брюшком мышцы digastrici. Чувствительность полости рта, зубов и языка, играющая столь большую роль при акте жевания, зависит от веток тройничного нерва. Жевание может происходить и помимо сознания, чисто автоматически, но в то же время все формы жевательных движений вполне подчинены и воле. Жевание обыкновенно сопровождается сочувственным отделением слюны, благодаря раздражению при этом слизистой оболочки рта. При и этом приводится в игру нервный механизм слюноотделения (см. Слюна).



Источник


При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Напишите отзыв о статье "Жевание"

Отрывок, характеризующий Жевание

– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.