Жевлюков, Павел Исидорович
| Павел Исидорович Жевлюков | |
| Род деятельности: |
революционер |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Павел Исидорович Жевлюков (Жевлюк, Живлюк; 1898—1921) — русский рабочий, большевик, участник Октябрьского вооружённого восстания 1917 года в Москве и Гражданской войны в России.
Содержание
Биография
Павел Жевлюков был рабочим на московском заводе «Рускабель» (ныне «Москабель»). В 1917 году стал членом Коммунистической партии. Занимался организацией отрядов Красной гвардии на предприятиях Рогожского района. Во время Октябрьского вооружённого восстания участвовал в боях за Кремль в составе отряда Красной гвардии завода «Рускабель». В 1918—1919 годах работал помощником военкома 1-го Рогожского райвоенкомата, занимался организацией советской милиции[1]. С 1920 года работал в Рогожско-Симоновском райкоме партии[2]. С начала 1921 года работал в райсовете на должности секретаря управления. После начала Кронштадтского восстания добровольно отправился туда для его подавления. Во время подавления восстания стоял за пулемётом и был застрелен[3].
Память
В 1922 году в его честь был переименован Жевлюков переулок (бывший Большой Покровский переулок; до нашего времени не сохранился)[2]. Имя Жевлюкова было также присвоено поликлинике № 37 (Иерусалимская улица, дом 4)[1].
Семья
У Павла Жевлюкова была сестра и двое младших братьев[3]. Один из них, Владимир Исидорович Живлюк, позднее стал генерал-майором[4] и командующим Казанского высшего танкового краснознамённого командного училища.
Напишите отзыв о статье "Жевлюков, Павел Исидорович"
Примечания
- ↑ 1 2 Жевлюков Павел Исидорович // Москва: Энциклопедия / Глав. ред. А. Л. Нарочницкий. — М.: Советская энциклопедия, 1980. — 688 с., ил. — 200 000 экз.
- ↑ 1 2 Имена московских улиц / Под общей ред. А. М. Пегова. — М.: Московский рабочий, 1979. — С. 160.
- ↑ 1 2 [elib.shpl.ru/ru/nodes/10399-vyp-1-1923#page/92/mode/inspect/zoom/4 Живлюк // Братская могила : Биогр. словарь умерших и погибших членов Моск. орг. РКП(б). - М., 1922 - 1923.]
- ↑ [books.google.ru/books?hl=ru&id=-QLUAAAAMAAJ&dq=Живлюк+Владимир+Исидорович&focus=searchwithinvolume&q=%22Владимир+Исидорович+—+прошел+боевой+путь+от+рядового+бойца+до%22 Герои гражданской войны. М., 1974.]
Отрывок, характеризующий Жевлюков, Павел Исидорович
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
