Желанья

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Деревня
Желанья
Страна
Россия
Субъект Федерации
Смоленская область
Муниципальный район
Сельское поселение
Координаты
Площадь
1,38 км²
Высота центра
197 м
Тип климата
умеренно-континентальный
Население
218 человек (2007)
Плотность
165,15 чел./км²
Часовой пояс
Телефонный код
+7 48137
Почтовый индекс
215474
Автомобильный код
67
Показать/скрыть карты

Желанья — деревня в Угранском районе Смоленской области России. Расположена в восточной части области в 13 км к северо-востоку от Угры, на правом берегу реки Угры при впадении в неё реки Желонки. Население — 218 жителей (2007 год). Административный центр Желаньинского сельского поселения.





История

Село с 1794 года. В 1850 году открыта первая школа в доме священника Волочкова[1].

С 1941 года деревня Желанья находилась в фашистской оккупации, основное население деревни — землепашцы. В 1942 году в деревне был создан партизанский полк под командованием В. В. Жабо. В январе этого же года в деревне находился аэродром организованный партизанами для приёма авиадесанта, после освобождения деревни открылся и госпиталь. В деревне Желанья, ориентировочно в 1942 году производились захоронения солдат из госпиталя и погибших там десантников 4-го воздушно-десантного корпуса. Ведь в Угранском районе Смоленской области был самый массовый сброс десанта за историю ВОВ, около 15 тысяч человек, которые высадились в тыл врага, закрывая собой дорогу на Москву, там они так и остались лежать в земле, защищая Родину, положив свои жизни. Благодаря этим отважным десантникам, партизанам и местному мирному населению русскому народу удалось остановить германские войска группы «Центр» и части сил группы армий «Север», сорвав немецкий «блицкриг». В этих сражениях (10 июля 1941 — 10 сентября 1941 г.г.) войска Советской Армии потерпели тактическое поражение, но сорвали план молниеносной войны третьего рейха. Только в 1943 году деревня Желанья вышла из оккупации. Обычный местный житель этой деревни Шариков Сергей Никанорович пережил ужас войны, прошел освобождение Варшавы, получив серебряный орден, дошел до Берлина и вернулся на Родину из расположений Советских войск оккупационной Германии в 1948 году с орденом Славы, после чего преподавал в школе, а в последующем стал директором этой школы деревни Желанья.

Село Желанья — родина профессора психиатрии Константина Алексеевича Скворцова и его сына, известного советского ботаника А. К. Скворцова.

Экономика

Неполная средняя школа, библиотека, почта, медпункт, два продовольственных магазина.

Достопримечательности

  • Скульптура на братской могиле воинов Советской Армии, погибших в 1941—1943 гг., которую отреставрировали в 2012 г. и открыли мемориал воинам-десантникам, где официально захоронено 1600 бойцов, из которых только 408 человек известны, а их имена выгравированы на плитах.
  • На противоположном берегу реки Угры находятся 13 курганов (раньше было больше, но часть была раскопана в XIX веке Н. Г. Керцелли и В. И. Сизовым) ХI-XIII веков.

Напишите отзыв о статье "Желанья"

Примечания

  1. В. Каплинский. Часть 3. Угранское поречье // [www.ugra.alexandrovi.ru/kraev/kraev11_2.htm Затерянные родники]. — Смоленск, 2003.

Ссылки

  • [www.admin-smolensk.ru/~websprav/history/raion/book/-GE-.htm Желанья/Энциклопедия Смоленской области]


Отрывок, характеризующий Желанья

Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?