Железнодорожный музей Замбии
Поделись знанием:
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
Железнодорожный музей Замбии расположен в городе Ливингстон на юге Замбии.
Музей расположен в южной части города недалеко от вокзала в восстановленных зданиях железнодорожного депо ныне не функционирующей лесопилки Замбези и на прилегающих к зданию депо путях.
Главными экспонатами музея являются паровозы времён колониальных железных дорог — локомотивы бывшей южноафриканской железной дороги контролировавшейся Британской Южно-Африканской компанией. Также широко представлены образцы грузовых и пассажирских вагонов. Сохранность экспонатов не очень высокая, в частности имеется ржавчина на металлических деталях, разбиты буферные фонари и прожекторы
Открытие музея по утрам происходит после традиционного удара в рельс.
|
Это заготовка статьи о железнодорожном транспорте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Железнодорожный музей Замбии"
Отрывок, характеризующий Железнодорожный музей Замбии
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
