Железный Гинденбург

«Железный Гинденбург» (нем. Eiserner Hindenburg) — несохранившийся памятник германскому военачальнику Паулю фон Гинденбургу, установленный в Берлине на площади Кёнигсплац в Первую мировую войну.

«Железный Гинденбург» представлял собой деревянную скульптуру генерал-фельдмаршала в полный рост высотой в 12,5 метров, изготовленную из ольхи на железном каркасе и обитую гвоздями. Являлся самым крупным из «железных воинов», участвовавших в сборе средств на военные нужды. Образ Гинденбурга для пропагандистского памятника из гвоздей был создан скульптором Георгом Маршаллем и выполнен инженером Кольраушем. С 4 сентября 1915 года, когда в памятник был вбит первый гвоздь, и до конца войны «железный Гинденбург» собрал более одного миллиона рейхсмарок. Средства, полученные в ходе пропагандистской акции, были поделены между тремя спонсорами скульптуры: авиационной компанией, национальным фондом и городом Берлином. По окончании войны «Железный Гинденбург» был отправлен на склад и позднее пущен на дрова. В 1938 году уцелевшая голова памятника стала экспонатом выставки на Лертском вокзале, где сгорела при пожаре во время бомбардировки во Вторую мировую войну.

Литература

• Gerhard Schneider: In eiserner Zeit. Kriegswahrzeichen im Ersten Weltkrieg, Schwabach im Taunus 2013, S. 137ff. ISBN 978-3-94126413-7
• Ders.: Zur Mobilisierung der «Heimatfront»: Das Nageln sogenannter Kriegswahrzeichen im Ersten Weltkrieg, in: Zeitschrift für Volkskunde, 95. Jg., 1999, S. 32-62.
• o.V.: Kriegs-Wahrzeichen zum Benageln. 69 Entwürfe aus einem Preiswettbewerb des Deutschen Werkbundes, München 1915.
• Michael Diers: Nagelmänner. Propaganda mit ephemeren Denkmälern im Ersten Weltkrieg, in: Ders. (Hg.): Mon(u)mente. Formen und Funktionen ephemerer Denkmäler, Berlin 1993, S. 113—135.

Ссылки

• [www.niccc.de/wp-content/uploads/2013/01/6_Eiserner-Hindenburg-1919.jpg Демонтаж памятника]

Отрывок, характеризующий Железный Гинденбург

Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.