Железный век

Желе́зный век — эпоха в первобытной и раннеклассовой истории человечества, характеризующаяся распространением металлургии железа и изготовлением железных орудий; продолжался примерно с 1200 г. до н. э. до 340 г. н. э.

Представление о трёх веках (каменном, бронзовом и железном) существовало ещё в античном мире, оно упоминается в работах Тита Лукреция Кара. Однако сам термин «железный век» появился в научных работах в середине XIX века, его ввёл датский археолог Кристиан Юргенсен Томсен.

Период, когда начала распространяться железная металлургия, прошли все страны, однако к железному веку, как правило, относят только те культуры первобытных племён, которые обитали вне владений древних государств, образовавшихся во времена неолита и бронзового века — Месопотамии, Древнего Египта, Древней Греции, Индии, Китая.

История понятия

Термин «железный век» впервые ввёл датский археолог Кристиан Томсен. Он был директором Национального музея Дании и все экспонаты разделял по материалу на каменные, бронзовые и железные. Эта система получила признание не сразу, но постепенно её приняли на вооружение и другие учёные. В дальнейшем классификацию Томсена развил его ученик, Йенс Ворсо.

В дальнейшем система периодизации была переработана директором отдела доисторических древностей Музея национальных древностей в Сен-Жермен-ан-Лэ Габриэлем де Мортилье. Он выделил два периода — доисторический (дописьменный) и исторический (письменный). Первый из них учёный разделил на каменный, бронзовый и железный века. В дальнейшем эта система уточнялась другими учёными.

Позже были проведены исследования, итогом которых стали первоначальная классификация и датировка памятников железного века. В Западной Европе этим занимались Мориц Гёрнес (Австрия), Оскар Монтелиус и Нильс Оберг (Швеция), Отто Тишлер и Пауль Рейнеке (Германия), Жозеф Дешелет (Франция), Йосеф Пич (Чехия) Юзев Костшевский (Польша); в Восточной Европе исследования проводили многие российские и советские археологи, в частности Василий Алексеевич Городцов, Александр Андреевич Спицын, Юрий Владимирович Готье, Пётр Николаевич Третьяков, Алексей Петрович Смирнов, Харри Альбертович Моора, Михаил Илларионович Артамонов, Борис Николаевич Граков; в Сибири — Сергей Александрович Теплоухов, Сергей Владимирович Киселев, Сергей Иванович Руденко; на Кавказе — Борис Алексеевич Куфтин, Александр Александрович Иессен, Борис Борисович Пиотровский, Евгений Игнатьевич Крупнов; в Средней Азии — Сергей Павлович Толстов, Александр Натанович Бернштам, Алексей Иванович Тереножкин.

Периодизация

<timeline> ImageSize = width:800 height:60 PlotArea = width:720 height:35 left:65 bottom:20 AlignBars = justify

Colors =

   id:time value:rgb(0.7,0.7,1) #
   id:period value:rgb(1,0.7,0.5) #
   id:age value:rgb(0.95,0.85,0.5) #
   id:era value:rgb(1,0.85,0.5) #
   id:eon value:rgb(1,0.85,0.7) #
   id:filler value:gray(0.8) # background bar
   id:black value:black

Period = from:-1400 till:600 TimeAxis = orientation:horizontal ScaleMajor = unit:year increment:500 start:-1200 ScaleMinor = unit:year increment:100 start:-1200

PlotData =

 align:center textcolor:black fontsize:8 mark:(line,black) width:15 shift:(0,-5)

 bar:Timeframe color:period
 from: -1300 till: 500 text:Классический железный век
 bar:Timeframe  color:filler
 from: -1400 till: -1300 shift:(7,-2) text:Бронзовый век
 from: 500 till: 600 text:Средние века
 bar:Divisions color:age
 from: -1300 till: -475 text:Ранний железный век
 from: -475 till: 250 text:Средний железный век
 from: 250 till: 500 text:Поздний железный век

</timeline>

По сравнению с каменным и бронзовым веками, продолжительность железного века невелика. Начало его обычно относят к началу I тысячелетия до н. э. (IX—VII века до н. э.) — именно в это время начинает развиваться самостоятельная выплавка железа у первобытных племён Европы и Азии. Окончание же железного века ряд исследователей относят к I веку до н. э. — к тому моменту, когда у римских историков появляются сообщения о племенах в Европе.

В то же время железо до настоящего времени является одним из важнейших материалов. Из-за этого археологи для периодизации истории первобытного мира нередко используют термин «ранний железный век». При этом для истории Европы термин «ранний железный век» используется только для начального этапа — так называемой гальштатской культуры.

Сравнение бронзы и железа

Самородное железо в природе встречается редко (точнее говоря, не сохраняется в большинстве климатических условий из-за склонности к коррозии). Его выплавка из руды — достаточно трудоёмкое занятие, поскольку железо имеет более высокую температуру плавления, чем у бронзы, хуже и его литьевые качества (фактически литьё из железа — в отличие от чугуна — было освоено только в позднее средневековье, с появлением домны — до этого его получали сыродутным способом, при котором полного плавления содержащегося в руде железа не происходило, а рафинирование — окончательная очистка железа от примесей — осуществлялось проковкой заготовки). Кроме того, железо уступает бронзе некоторых сортов в твёрдости (однако твёрдые бронзы очень хрупки и в чистом виде непригодны для изготовления оружия или орудий труда) и коррозионной стойкости. По этим причинам достаточно долго железо использовалось очень мало.

Бронзовые орудия труда более долговечны, чем железные (в плане стойкости к коррозии, но не износу), и для их производства не требуется такая высокая температура, как для плавки железа. Поэтому большинство^[кто?] специалистов считает, что переход от бронзы к железу был связан не с преимуществами изготовленных из железа орудий, а прежде всего с тем, что массовое изготовление бронзовых орудий в конце эпохи бронзы быстро привело к истощению месторождений олова, необходимого для изготовления бронзы и распространённого в природе заметно меньше, чем медь.

Железные руды встречаются в природе гораздо чаще медных и оловянных. Чаще всего встречаются бурые железняки (в том числе — так называемая болотная руда, видимо, первый из источников железа, освоенных человеком), хотя они и считаются в наши дни относительно низкосортной рудой. В результате добыча железной руды в древности оказалась достаточно выгодным занятием, железо оказалось доступнее меди и сопоставимо по стоимости производства со сплавами на медной основе. Навыки и технологии литья бронзы создали предпосылки и для развития железной металлургии.

Полностью вытеснить бронзу в большинстве применений смогли лишь стали — сплавы железа с углеродом, способные подвергаться термическому упрочнению (закаливанию), после которого сочетают высокую твёрдость и упругостью, что недоступно бронзе. Изначально сталь получали науглероживанием железа, впоследствии появилась передельная сталь, получаемая снижением содержания углерода в чугуне, что позволило значительно увеличить объёмы производства. В конечном итоге появление дешёвого железа и имеющей превосходные качества стали привело к почти полному вытеснению из обихода бронзовых и каменных орудий (использование которых продолжалось и в бронзовом веке). Заметно расширился и перечень орудий, шире стало их разнообразие, что в свою очередь создало новые возможности для развития хозяйства и повышению производительности труда.

История

Железо (в первую очередь метеоритное) было известно уже в IV тысячелетии до н. э. Метеоритное железо, благодаря содержанию никеля, при холодной ковке обладало высокой твёрдостью, однако встречалось такое железо редко. В результате долгое время железо практически не находило применения.

Английский археолог Энтони Снодграсс выделил три стадии развития железной технологии. Вначале железо встречается редко и является предметом роскоши. На следующей стадии железо уже используют для изготовления орудий труда, но преимущественно используются ещё бронзовые орудия. На последней же стадии железные орудия начинают преобладать над всеми прочими.

Самые ранние находки предметов, сделанных из метеоритного железа, известны в Иране (VI—IV тысячелетие до н. э.), Ираке (V тысячелетие до н. э.) и Египте (IV тысячелетие до н. э.). В Месопотамии первые железные предметы датированы III тысячелетием до н. э. Также железные предметы находили в ямной культуре на Южном Урале (III тысячелетние до н. э.) и в афанасьевской культуре в Южной Сибири (III тыс. до н. э.). Кроме того, железные предметы изготавливали эскимосы и индейцы северо-запада Северной Америки и в Китае периода династии Чжоу.

Вероятно, изначально рудное железо было получено случайно — железная руда использовалась в качестве флюса при получении бронзы, в результате чего образовывалось чистое железо. Однако его количество было очень мало. Позже научились использовать метеоритное железо, которое считалось даром богов. Первоначально железо было очень дорого и использовалось в основном для изготовления ритуальных предметов.

Позже появился и первый способ добычи железа из руды — сыродутный процесс, иногда также называемый варкой железа. Использование данного метода стало возможно с изобретением сыродутного горна, в который подавался холодный воздух. Изначально железная руда помещалась в ямы, закрытые сверху, позже стали использовать печи из глины. В горне достигалась температура в 900 °C, при которой происходило восстановление железа из оксида с помощью угарного газа, источником которого служил древесный уголь. В результате получалась так называемая крица — пористый кусок железа, пропитанный шлаком. Для удаления шлака использовалась ковка. Несмотря на его недостатки, этот процесс долгое время оставался основным методом получения железа.

Впервые железо научились обрабатывать в северных районах Анатолии. По устоявшемуся мнению, первыми освоили технологию получения железа в племенах, подчинённых хеттам.

Древнегреческая традиция считала открывателем железа народ халибов, живших в восточной части Малой Азии на южном берегу Чёрного моря, для которых в литературе использовалось устойчивое выражение «отец железа», и само название стали в греческом языке (Χάλυβας) происходит именно от этнонима.

Аристотель оставил описание халибского способа получения железа: халибы несколько раз промывали речной песок, добавляли к нему какое-то огнеупорное вещество и плавили в печах особой конструкции; полученный таким образом металл имел серебристый цвет и был нержавеющим. В качестве сырья для выплавки железа использовались магнетитовые пески, запасы которых встречаются по всему побережью Чёрного моря — эти магнетитовые пески состоят из смеси мелких зёрен магнетита, титано-магнетита, ильменита и обломков других пород, так что выплавляемая халибами сталь была легированной, и, по-видимому, обладала высокими качествами. Такой своеобразный способ получения железа не из руды говорит о том, что халибы, скорее, открыли железо как технологический материал, но не способ его повсеместного промышленного производства. Видимо, их открытие послужило толчком для дальнейшего развития металлургии железа, в том числе из руды, добываемой в копях. Климент Александрийский в своём энциклопедическом труде «Строматы» (гл. 21) упоминает, что по греческим преданиям железо было открыто на горе Иде — так называлась горная цепь возле Трои, напротив острова Лесбос (в «Илиаде» она упоминается как гора Ида, с которой Зевс наблюдал за битвой греков с троянцами).

В хеттских текстах железо обозначается словом par-zi-lum (ср. лат. ferrum и рус. железо), и железные изделия употреблялись хеттами примерно с начала второго тысячелетия до нашей эры. Например, в тексте хеттского царя Анитты (около 1800 г. до н. э.) говорится:

Когда на город Пурусханду в поход я пошёл, человек из города Пурусханды ко мне поклониться пришёл (…?), и он мне 1 железный трон и 1 железный скипетр (?) в знак покорности (?) преподнёс.

То, что железо действительно открыто в Хеттии подтверждается и греческим наименованием стали Χάλυβας, и тем, что в гробнице египетского фараона Тутанхамона (ок. 1350 г. до н. э.) был найден один из первых железных кинжалов, явно подаренный ему хеттами, и что уже в Библии, в Ветхом Завете, в Книге Судей Израилевых (ок. 1200 г. до н. э.) описывается применение филистимлянами и хананеями целых железных колесниц (Суд. 1:19). Сохранилось также письмо царя хетов Хаттуссили III (1250 г. до н. э.) царю Ассирии Салмансару I, в котором сообщается о том, что хетты выплавляют железо. Хетты долго хранили технологию производства железа в тайне. Объёмы производства ими железных изделий были не очень большими, однако они позволяли хеттам продавать их в соседние страны. Позднее технология железа постепенно распространилась и в другие страны.

Если первоначально железо было очень дорогим материалом (в документах, датированных XIX—XVIII веками до н. э., обнаруженных в руинах ассирийского поселения Кюльтепе в Центральной Анатолии, упоминается, что стоимость железа в 8 раз дороже золота), то с открытием способа получения железа из руды его стоимость падает. Так в найденных при раскопках дворца ассирийского царя Саргона табличках говорится, что при основании дворца (714 год до н. э.) были преподнесены дары, в том числе и металлы, при этом железо уже не упоминается в качестве дорогого металла, хотя при раскопках был обнаружен склад железных криц.

Обширные пространства лесной зоны в эпоху бронзы отставали в социально-экономическом развитии от южных регионов, но после начала выплавки там железа из местных руд стала совершенствоваться земледельческая техника, появился железный лемех, пригодный для распашки тяжёлых лесных почв, и обитатели лесной зоны перешли к земледелию. В результате в эпоху железа исчезли многие леса Западной Европы. Но и в регионах, где земледелие возникло раньше, внедрение железа способствовало улучшению ирригационных систем: происходило совершенствование оросительных сооружений, улучшались водоподъёмные сооружения (в частности, в середине I тысячелетия до н. э. стало использоваться водоподъёмное колесо). Это привело к повышению продуктивности полей.

Значительно ускорилось и развитие различных ремёсел, в первую очередь кузнечного, оружейного, создания транспорта (кораблей, колесниц), рудничного дела, обработки камней и дерева. В результате начало интенсивно развиваться мореплавание, строительство зданий и создание дорог, а также улучшалась военная техника. Развивалась и торговля, а в середине I тысячелетия до н. э. в ходу появились металлические монеты.

Распространение железной металлургии

Процесс распространения железной металлургии был не очень быстрым. В различных странах технология выплавки железа появилась в разное время. Скорость распространения зависела от многих факторов, в первую очередь от запасов сырья и характера культурных и торговых факторов.

В первую очередь железная металлургия распространилась в Передней Азии, Индии и в Южной Европе, где железные орудия широко использовались уже на рубеже II и I тысячелетий до н. э. В Северной Европе технология обработки железа распространилась только с VII века до н. э., в Египте — в VI веке до н. э., в странах Дальнего Востока — в VII—V веках до н. э.

В XIII веке до н. э. скорость распространения технологии производства железа увеличивается. К XII веку до н. э. железо умели получать в Сирии и Палестине, а к IX веку до н. э. бронза оказалась практически вытеснена железом, а торговля им велась повсеместно. Основным путём экспорта железа был путь через долину Ефрата и горы в Северной Сирии на юг, а через понтийские колонии — на север. Этот путь получил название железного.

На Кипре железные изделия были известны ещё в XIX веке до н. э., однако собственная технология получения железа на Эгейских островах появляется только в начале I тыс. до н. э. Около XII—XI веков до н. э. в Западном Средиземноморье (на Кипре или в Палестине) был изобретён способ науглероживания и закаливания железа, в результате чего железо стало конкурировать здесь с бронзой.

Армения также считается одним из районов раннего появления железа, которое там вошло в постоянный обиход в IX в. до н.э., хотя в Закавказье первые железные изделия относятся еще к XV-XIV вв. до н.э., они найдены в комплексах погребений могильников Самтавро и Тли (Грузия). Железные изделия широко использовались в Урарту.

В Греции железо распространилось в IX—VI веках до н. э. Оно неоднократно упоминается в Гомеровском эпосе (по большей части в Одиссее), хотя и вместе с бронзой, которая в то время ещё широко использовалась. В Европу технология производства железа возможно попала либо через Грецию — Балканы, либо через Грецию — Италию — северные Балканы, либо через Кавказ — Южную Россию — Карпатский бассейн. На Западных Балканах и Нижнем Придунавье редкие железные предметы появились во второй половине II тысячелетия до н. э., а к VIII веку до н. э. они широко распространились.

В VII веке до н. э. железная технология проникает в Северную Европу. Уже в V веке до н. э. она была хорошо освоена кельтами, которые научились соединять железо и сталь в одном предмете, что позволило получать хорошо поддающиеся обработке пластины с остро заточенными краями. Кельты научили технологии и римлян. В Скандинавии железо вытеснило бронзу только в начале н. э., в Британии — к V веку до н. э. А германцы, как сообщает Тацит, железо использовали мало.

В Восточной Европе технология производства железа была освоена в VIII веке до н. э., при этом среди находок попадаются сложные биметаллические предметы. Также здесь достаточно рано освоили процесс цементации и изготовления стали.

В Сибири, богатой медными и оловянными рудами, железный век наступил позже, чем в Европе. В Западной Сибири использование железных предметов началось в VIII—V веках до н. э., но только в III веке до н. э. железо стало превалировать. В это же время наступил железный век и в Алтае и Минусинской котловине, а в лесах Западной Сибири он начался только в конце I тысячелетия до н. э.

В Юго-Восточной Азии железо появляется в середине I тысячелетия до н. э., а широко применяться начало во второй половине тысячелетия.

В Китае первые биметаллические предметы, содержащие метеоритное железо, появляются в II тысячелетии до н. э., но производство железа развилось к середине I тысячелетия до н. э. При этом в Китае достаточно рано научились получать высокие температуры в горне и делать отливки в формы, получая чугун.

В Африке, по мнению ряда исследователей, железная технология развилась независимо. По другой версии изначально она была заимствована, но затем развивалась самостоятельно. Здесь очень рано научились получать сталь, а также изобрели высокий цилиндрический горн, а подаваемый в него воздух начали подогревать. В Нубии, Судане, Ливии первые железные предметы известны с около VI века до н. э. Железный век в Африке наступил во второй половине I тысячелетия до н. э., причём в некоторых регионах — сразу после каменного века. Так в Южной Африке, в Великой Саванне бассейна реки Конго, в которой находятся богатые залежи медной руды, производство меди было освоено позже, чем производство железа, причём медь использовалась только на украшения, а орудия труда изготавливались только из железа.

В Америке развитие металлургии имело свои особенности. В ней существовало несколько очагов, где рано научились обрабатывать цветные металлы. Так в Андах находились богатые месторождения металлов, первым освоили производство золота, причём произошло это одновременно с освоением производства керамики. С XVIII века до н. э. и до второй половины II тысячелетия до н. э. здесь широко использовали изделия из золота и серебра. В Перу был открыт сплав меди и серебра (тумбага), который очень ценился. В Мезоамерике металлы появились только в I тысячелитии до н. э., а металлургия была освоена племенами майя только в VII—VIII веках н. э.

В Северной Америке сначала использовалась медь, а в I тысячелетии до н. э. появилось железо. Первыми его стали использовать в западных районах жители берингоморской культуры. Сначала использовалось метеоритное, а потом научились получать кричное железо.

В Австралии технология производства железа появилась только в эпоху Великих географических открытий.

Культуры железного века Евразии

В I тысячелетии до н. э., согласно классификации М. Б. Щукина, существовали следующие «культурные миры»:

• мир античных цивилизаций, охватывающий Средиземноморье и включающий также эллинизированные культуры Востока;
• мир кельтов Западной Европы, представленный гальштатской и латенской археологическими культурами;
• мир культур Прикарпатья, созданных фракийцами.
• мир латенизированных культур Центральной и Северной Европы, для которых характерны «поля погребений» с господством трупосожжения в погребальной практике и керамика с лощено-храповатой (специально ошершавленной) поверхностью. К этому миру относятся ясторфская культура северной Германии, поморская культура, пшеворская культура и оксывская культура Польши, зарубинецкая культура Украины и Белоруссии, поянешти-лукашевская культура в Молдавии и Румынии, а также ещё ряд других более мелких культур.
• Мир лесных культур Северо-восточной Европы восточнее Западного Буга, включающий культуру западнобалтских курганов и культуру «штрихованной керамики» части Литвы и Белоруссии, а также милоградскую, днепро-двинскую, и среднетушемлинскую культуры (протобалты).
• Мир лесных культур Восточной Европы, представленный культурами с сетчатой и текстильной керамикой — прежде всего это дьяковская и городецкая культуры (протофинны).
• Мир лесных культур Прикамья и Приуралья, объединяющий ананьинскую и пьяноборскую культуры (протопермяне).
• Мир степных кочевых культур, например, пазырыкская культура.
• Мир лесных культур Урала и Западной Сибири (протоугры и протосамодийцы).
• Мир лесостепных культур Западной Сибири (южные протоугры).

Эти миры оставались более или менее стабильными до эпохи Великого переселения народов.

См. также

• История производства и использования железа
• Бронзовый век
• Катастрофа бронзового века
• Варвары

Литература

• Всемирная история: в десяти томах / Ред. И. Лурье, М. Полтавский; глав. ред. E. M. Жуков. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — Т. 1. — 748 с. — 100 000 экз.
• Корякова Л. Н. [www.eunnet.net/books/ironage/conten.html Археология раннего железного века Евразии. Ч. I. Общие проблемы. Железный век Западной Европы]. — Екатеринбург, 2002.

Ссылки

• [3darchaeology.3dn.ru/index/0-14 Статьи по культурам железного века]
• Железный век — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Железный век

«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?