Желеховский, Евгений Иеронимович

Евгений Желеховский
Євген Желехівський
Дата рождения:	24 декабря 1844(1844-12-24)
Место рождения:	Хишевичи, Королевство Галиции и Лодомерии, Австрийская империя ныне Городокский район, Львовская область, Украина
Дата смерти:	18 ноября 1885(1885-11-18) (40 лет)
Место смерти:	Станиславов, Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгрия
Страна:	Австрийская империя Австрийская империя</br>Австро-Венгрия Австро-Венгрия
Научная сфера:	филология
Альма-матер:	Львовский университет
Известен как:	создатель алфавита и орфографии украинского языка

Евгений Иеронимович Желеховский (укр. Євген Ієронімович Желехівський; 24 декабря 1844, Хишевичи, Королевство Галиции и Лодомерии, Австрийская империя — 18 ноября 1885, Станиславов, Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгрия) — галицкий общественный деятель, писатель и филолог.
Племянник Иустина Желеховского (1821–1900) — галицко-русского писателя, драматурга и преподавателя.

Окончил филологический факультет Львовского университета в 1869, был учителем гимназии. Он был одним из главных деятелей просветительного общества «Просвита». Ему принадлежит «Малорусско-немецкий словарь» (Львов, 1886). Для этого словаря Желеховский разработал правописание на фонетической основе, известное как «система Желеховского» или «желеховка». Алфавит и орфография «желеховки» (с небольшими изменениями) применяются в украинском письме и поныне.

Избранные труды

• Малоруско-німецький словар. — Львів, 1886.
• Німецько-руский словар. — Чернівці, 1912.

Ссылки

• Желиховский, Евгений // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Желеховский, Евгений Иеронимович

– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.