Желязны, Роджер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роджер Желязны
Roger Zelazny
Имя при рождении:

Roger Joseph Zelazny

Псевдонимы:

Харрисон Денмарк (Harrison Denmark)

Дата рождения:

13 мая 1937(1937-05-13)

Место рождения:

Юклид, Огайо

Дата смерти:

14 июня 1995(1995-06-14) (58 лет)

Место смерти:

Санта-Фе, Нью-Мексико

Гражданство:

США США

Род деятельности:

писатель-фантаст

Годы творчества:

1962—1995

Жанр:

Фантастика, фэнтези, литература ужасов

Дебют:

«Игра страстей»

Премии:

Хьюго, Небьюла, Аполло, Премия Локус, Балрог

[lib.ru/ZELQZNY Произведения на сайте Lib.ru]

Ро́джер Джо́зеф Желя́зны[1] (англ. Roger Joseph Zelazny; 13 мая 1937, Юклид, Огайо, США — 14 июня 1995, Санта-Фе, Нью-Мексико, США) — американский писатель-фантаст.





Биография

Роджер Желязны родился 13 мая 1937 года в городе Юклид (штат Огайо) в семье поляка Юзефа Желязны (Żelazny по-польски означает «железный») и ирландки Жозефины Суит Желязны. Уже в десять лет Роджер писал сказки. В 1955 году закончил среднюю школу и поступил на отделение психологии в кливлендский университет Вестерн-Резерв. Сменил специальность, перейдя на отделение английской словесности с факультета психологии. Через два года сдал на бакалавра и перебрался в Колумбийский университет (штат Нью-Йорк). В 1962 году получил степень магистра в Колумбийском университете по специальности «Драма Елизаветинской и Якобианской эпох».

В годы учёбы Желязны занимался дзюдо и восточными единоборствами, писал и издавал стихи, писал, но не издавал фантастические рассказы, учился играть в шахматы, изучал хинди и японский, увлёкся медитацией и мистикой.

В конце 1960 года вступил в ряды Национальной гвардии, прослужил в Техасе шесть месяцев. С 1963 по 1966 год был резервистом армии США. Одно время входил в состав боевого расчёта ракет «Ника» (англ. Nike)[уточнить], а последние годы службы провёл в подразделении психологической войны, откуда и был с почётом уволен в запас.

В 1962 году журнал «Amazing Stories» опубликовал его первый рассказ «Игра страстей». Первую номинацию на премию «Хьюго» он получил за повесть «Роза для Экклезиаста» (1963), а в 1965 году его ждал полный успех — одна премия «Хьюго» и сразу две «Небьюла».

В 1964 году женился на Шэрон Стиберл (англ. Sharon Steberl) и развёлся в 1966 году. После Национальной гвардии он работал в системе социального страхования. В 1965 году его перевели на службу в Балтимор, штат Мэриленд, одновременно в 1967—1968 годах являлся секретарём-казначеем Ассоциации писателей-фантастов. В Балтиморе он встретил Джуди Кэллахан (англ. Judith Alene Callahan), на которой женился 20 августа 1966 года, и которая родила ему троих детей — сыновей Девина (1971) и Джонатана Трента (1976), а также дочь Шаннон (1979).

В 1968 году, по совету Роберта Силверберга, Роджер Желязны заводит себе литературного агента. В 1969 году увольняется с государственной службы и становится профессиональным писателем. В 1975 году решает с семьёй переехать из Балтимора в Санта-Фе (штат Нью-Мексико). Известно, что Желязны перед смертью развёлся с женой и жил некоторое время с Джейн Линдскольд, с которой написал несколько романов.

В Санта-Фе Роджер Желязны написал большинство своих книг, получил чёрный пояс по айкидо, воспитывал своих детей и работал «чтецом» фантастических рассказов на радио.

На счету Р. Желязны около 20 романов и четыре сборника рассказов. Он шесть раз получал премию «Хьюго», три — «Небьюла», один раз — французскую «Аполло», был удостоен премии журнала «Локус» за создание «Хроник Амбера». Написал несколько произведений в соавторстве с Филипом Диком, Фредом Саберхагеном, Томасом Т. Томасом и Робертом Шекли.

Скончался 14 июня 1995 года в больнице Сент-Висент города Санта-Фе от почечной недостаточности, вызванной колоректальным раком. Тело писателя было кремировано, а прах, согласно его воле, развеян над горами возле Санта-Фе.

Библиография

В Викицитатнике есть страница по теме
Роджер Желязны

Хроники Амбера

Основная статья: Хроники Амбера

Хроники Амбера состоят из двух серий по пять романов в каждой и нескольких рассказов.

Первые пять книг рассказывают о приключениях принца Корвина, принца Амбера:

В следующих пяти книгах второй серии главным героем является сын Корвина, Мерлин (Мерль Кори), маг и инженер-программист:

Также Желязны написал несколько рассказов, относящихся к вселенной Амбера:

Романы, повести, рассказы

Работы в соавторстве

Желязны также был одним из авторов межавторского цикла «Дикие карты» (ред. Джорджем Р. Р. Мартином) (1987)[4], написав рассказ под названием «Спящий».

Посмертное соавторство

Две книги были начаты Роджером Желязны и дописаны его компаньоном и писателем Джейн Линдскольд после смерти Желязны:

Помимо этого, Джейн Линдскольд завершила начатый в соавторстве с Желязны сценарий к компьютерной игре «Хрономастер» (англ. «Chronomaster»)[5].

Также Джон Грегори Бетанкур написал приквел по черновикам Роджера Желязны:

  • «Заря Амбера» — The Dawn of Amber (2002)
  • «Хаос и Амбер» — Chaos and Amber (2003)
  • «Правь Амбером!» — To Rule in Amber (2004)
  • «Тени Амбера» — Shadows of Amber (2005) — переведена сообществом любителей в интернете
  • «Меч Хаоса» — Sword of Chaos (не опубликовано)

Сборники

Работы под псевдонимом Харрисон Денмарк

Напишите отзыв о статье "Желязны, Роджер"

Примечания

  1. ↑ В некоторых русских переводах также Зелазни или Зилазни
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [www.worldswithoutend.com/books_year_index.asp Список победителей и номинантов 14 литературных премий по годам]
  3. ↑ [fantlab.ru/work66526 Книга Роджера Желязны «Покойся с миром» на сайте Лаборатории фантастики]
  4. ↑ [books.google.ru/books?id=vIApnDzTXKkC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false «A Checklist of Roger Zelazny». Christopher P. Stephens Ultramarine Publishing, 1993]
  5. ↑ [www.mobygames.com/game/chronomaster Описание игры «Хрономастер» на сайте MobyGames]
  6. ↑ [www.worldcat.org/title/manna-from-heaven/oclc/55141594 Сборник «Манна небесная» в библиографическом каталоге WorldCat]

Ссылки

  • [fantlab.ru/autor3 Биография и библиография на fantlab.ru]
  • www.roger-zelazny.com (англ.)
Произведения Роджера Желязны
цикл Хроники Амбера
цикл Одержимый магией
В соавторстве
Романы
Сборники рассказов
Разное

Отрывок, характеризующий Желязны, Роджер

– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Желязны,_Роджер&oldid=81545339»