Женижок Кокоев

Женижок Кокоев / Женижок Коко уулу
(кирг. Жеңижок Өтө Көкө уулу
Род деятельности:	акын
Место рождения:	Сары-Кобо (ныне Манасский район, Таласская область, Киргизия)
Подданство:	Российская империя Российская империя
Место смерти:	Жаны-Жол (ныне Аксыйский район, Джалал-Абадская область, Киргизия)

Женижок Кокоев или Женижок Коко уулу (настоящее имя — Ото)) (кирг. Жеңижок Өтө Көкө уулу; 1860, Сары-Кобо (ныне Манасского района Таласской области республики Киргизия) — 1918, Жаны-Жол (ныне Аксыйский район)) — киргизский поэт, акын, мыслитель и гуманист конца XIX—начала XX веков.

Биография

Родился в семье бедняка. Рано лишившись родителей, Женижок был вынужден покинуть родные места и переселиться в Кара-Суу.

Уже будучи подростком, пел известные дастаны «Кожожаш», «Эр Тештук», эпос «Семетей».

Будучи акыном, свои произведения не записывал. Народная память сохранила лишь тексты его «терме».

Автор многих песен-нравоучений, наставлений, обличений и т. д., а также «терме» философского содержания, в том числе, о своём времени («заман ыры»). Импровизированное состязание двух акынов Женижока с Эсенаманом считается классическим примером «айтыша».

В советское время творчество акына Женижока Коко уулу характеризовалось, как «реакционно-мистическое», и начало издаваться лишь с 1982 года.

Память

• Имя акына носит улица в Джалал-Абаде.

Литература

• [www.eposmanas.ru/?page=1026 Кыргыз энциклопедиясынын. Башкы редакциясы «Мурас» илимий-пропагандалык ишкер долбоору Бишкек, 1995] (киргиз.)

Ссылки

• [kmb3.kloop.kg/index.php/2014/11/26/zhel-zhetpegen-zhe-izhok/ Жел жетпеген Жеңижок]  (киргиз.)

Отрывок, характеризующий Женижок Кокоев

Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.