Женишек, Ладислав

Ладислав Женишек
Общая информация
Родился	7 марта 1904(1904-03-07) Винограды, Австро-Венгрия
Умер	14 мая 1985(1985-05-14) (81 год)
Гражданство	Чехословакия
Позиция	защитник
Карьера
Клубная карьера*
1924—1927	Виктория Жижков
1927—1929	Спарта Чикаго
1929	Виктория Жижков
1929—1936	Славия Прага
1937—1938	Виктория Жижков
Национальная сборная**
1929—1939	Чехословакия	22 (0)
Тренерская карьера
1940—1944	Богемианс (Прага)
1945—1947	Виктория Жижков
1947—1948	Витковице железарны
1949—1951	АТК (Прага)
1950—1951	Чехословакии
Международные медали
Чемпионат мира
Серебро	Италия 1934
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ладислав Женишек (7 марта 1904 Винограды, — 14 мая 1985) — чехословацкий футболист и тренер. За сборную Чехословакии Женишек сыграл 22 матча. Финалист чемпионата мира 1934 года. Наиболее известен по играм в Виктории Жижков и Славия Прага. После завершения карьеры тренировал несколько чехословацких клубов, а также сборную Чехословакии.

Ссылки

• www.footballplayers.ru/players/Zenisek_Ladislav.html
• allfutbolist.ru/players/528

Отрывок, характеризующий Женишек, Ладислав

Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.