Женская грудь

Эта статья посвящена социокультурным аспектам восприятия женской груди. Об анатомии см. статью Молочная железа.

Запрос «Сиськи» перенаправляется сюда; о песне группы «Ленинград» см. Сиськи (песня).

Женская грудь — две выпуклости на передней верхней части туловища, внутри которых находятся молочные железы, выделяющие грудное молоко для вскармливания младенцев. Немного ниже середины каждой груди, примерно на уровне четвёртого межрёберного промежутка или пятого ребра, на поверхности имеется небольшой выступ — грудной сосок. Рассматриваются в числе вторичных половых признаков и в большинстве случаев являются более сильными эрогенными зонами, чем соски у мужчин. Вид обнажённой женской груди может вызвать повышенное сексуальное желание у лиц обоих полов. Во многих культурах для женщин, в отличие от мужчин, считается неприличным публично обнажать грудь. В других культурах для женщин считается приемлемым обнажать грудь, а в некоторых странах никогда не было подобных запретов. Вопрос, в каких случаях обнажение женской груди (топлес) считается приемлемым, часто зависит от места и контекста. В некоторых западных культурах обнажение женской груди на пляже считается приемлемым, в то время как, например, в центре города это считается неприличным. Во многих случаях запрет на обнажение женской груди касается, главным образом, обнажения женских сосков, разрешая декольте. Если публичное обнажение женской груди связано с кормлением, то к этому относятся, как правило, более лояльно. По мнению феминисток, вопрос о допустимости публичной демонстрации обнажённой женской груди имеет прямое отношение к проблеме равенства полов.

Традиционный символ плодородия. Во многих культурах богини-покровительницы деторождения и плодородия изображались в виде многогрудых или полногрудых женщин.

Развитие груди

Хромосомный набор оплодотворённой яйцеклетки (генотип) определяет первичную дифференцировку пола (фенотип). Развитие груди обычно происходит в периоде полового созревания, начинающегося в возрасте 9—10 лет и продолжительностью 2—3 года. Оценка стадии полового созревания по шкале Таннера учитывает степень увеличения молочных желез и наличие полового оволосения:

I — нет увеличения молочных желез и роста волос на лобке, наружные половые органы по детскому типу, начало увеличения в размерах яичников;

II — развитие молочной железы до стадии «бутона», увеличивается диаметр ареолы, затем начало роста волос на лобке, ускорение темпов роста тела с преимущественным расширением бёдер и увеличением отложения жировой ткани;

III — дальнейшее увеличение размеров молочной железы и ареолы в едином комплексе, волосы распространяются за пределы лонного сочленения, темнеют, грубеют и начинают виться;

IV — ареола и сосок выступают над поверхностью молочной железы с образованием вторичного бугорка над контуром железы, оволосение лобка по женскому типу, однако не покрывает всей лобковой области;

V — размеры и форма молочных желез соответствуют взрослой женщине, ареола вписывается в общий контур железы, половое оволосение в форме треугольника и занимает всю надлобковую область, замедление скорости роста и его окончательная остановка, возникновение регулярных овуляций.

Внешний вид и строение

У половозрелой женщины молочные железы образуют два симметричных полушаровидных возвышения, прилегающих к передней грудной стенке в области между третьим и шестым или седьмым ребром. Большей частью своего основания каждая железа прикреплена к большой грудной мышце (m. pectoralis major) и частично к передней зубчатой мышце (m. serratus anterior). С наружной стороны между молочными железами имеется углубление, называемое пазухой (sinus mammarum). Немного ниже середины каждой груди, примерно на уровне четвёртого межрёберного промежутка или пятого ребра, на поверхности имеется небольшой выступ — грудной сосок (papilla mammae). Как правило, у нерожавших женщин сосок имеет конусообразную форму, у рожавших — цилиндрическую. Он окружён так называемой ареолой диаметром 3—5 сантиметров. Пигментация кожи соска и ареолы отличается от остальной кожи — она заметно более тёмная. У нерожавших женщин — розоватая или тёмно-красная, у рожавших — буроватая. Во время беременности интенсивность пигментации усиливается. При половом возбуждении, а также в фазе овуляции наблюдается повышение эректильности соска и его чувствительности. Эрекция соска обусловлена сокращением мышечных волокон, находящихся внутри него, и в отличие от эрекции клитора не связана с кровообращением. В околососковом кружке имеется некоторое количество небольших рудиментарных молочных желёз, так называемых желёз Монтгомери (glandulae Montgomerii), образующих вокруг соска небольшие возвышения. Кожа соска покрыта мелкими морщинами. У верхушки соска находятся небольшие отверстия — млечные поры (pori lactiferi), которые представляют собой окончания молочных протоков (ducti lactiferi), идущих от верхушек молочных долей (lobi mammae). Диаметр молочных протоков от 1,7 до 2,3 мм. Некоторые молочные протоки сливаются между собой, поэтому количество молочных отверстий всегда меньше количества протоков (обычно их бывает от 8 до 15).

Размер и форма

Размер и форма груди индивидуальны. Индивидуальные различия в величине женской груди обусловлены толщиной подкожного жирового слоя. Форма груди (стоячая или отвислая) зависит от прочности и упругости капсулы из соединительной ткани, в которую заключена молочная железа. Таким образом, ни размер, ни форма груди не влияют на способность женщины к грудному вскармливанию. Однако они являются важной составляющей сексуальной привлекательности. Размер груди обычно выражается в терминах, применяемых к обозначению размера бюстгальтеров. Среднестатистический размер груди колеблется в районе 80 см в обхвате. Обычно левая грудь немного больше правой.

Асимметрия

После наступления менархе под действием циклического изменения уровня эстрогенов в циркулирующей крови стимулируется дальнейшая дифференцировка и рост паренхиматозных и стромальных тканей, образующих молочные железы. Окончательная форма женской груди (размер, объём, строение) формируется на протяжении нескольких лет, приблизительно к 21 году со дня рождения. Практически у 90 процентов женщин молочные железы несимметричны: либо по размеру, либо по объёму, либо по относительному местоположению на грудной клетке. И только у 25 процентов женщин наблюдается выраженная асимметрия (от одного размера бюстгалтера и более) молочных желез.

Асимметрия молочных желез явно выражена приблизительно у 3,2 процентов женщин, среди которых у 62 % левая грудь больше. Асимметрия может проявляться различием размеров молочных желез, расположения ареолы и соска на теле железы, формы кожной складки в месте прикрепления железы на грудной клетке. Коррекция проводится методом маммопластики (изменением положения молочной железы на грудной клетке, уменьшением или увеличением объёма одной из желез) в соответствии с характером асимметрии.

Птоз груди

Птоз (опущение или обвисание) молочной железы наблюдается в любом возрасте, определяется свисанием ткани железы вместе с сосково-ареолярным комплексом и происходит в результате утраты упругости кожного покрова груди и/или его растяжения.

Обвисание молочной железы отражает процесс старения, в результате которого кожа груди свисает вдоль грудной клетки, а сосково-ареолярный комплекс ориентируется вниз. Обвисание груди у женщин происходит под действием многих факторов, среди которых немаловажное значение отводят наследственности (генетической предрасположенности к птозу груди), табакокурению, избыточной массе тела (высокий ИМТ или индекс Кетле), количеству беременностей и размера груди до наступления беременности, а также возраст женщины, усугубляющий действие вышеперечисленных факторов.

Культурологический аспект

Антропоморфическая география

Холмы в форме груди

Во всех частях света есть горы и холмы, по форме напоминающие женскую грудь. Это сходство было замечено на заре человечества и эти горы и холмы получили своё соответствующее название и почитались святыми местами как символ плодородия.

Название Mamucium, которое легло в основу названия города Манчестер в Англии, как полагают, происходит из кельтского языка и означает «холм в форме груди».

Древние изображения

В культуре цивилизаций доисторической Европы достаточно распространены изображения женских фигур с выраженной или преувеличенной грудью. Типичный пример скульптуры — так называемая Венера Виллендорфская — небольшая фигурка женщины с большой грудью и широкими бёдрами. Древнейшие археологические артефакты, такие как сосуды (Мастос), наскальные рисунки и статуи с изображением женщин с обнаженной грудью датированы около 15 000 лет до н. е. Они встречаются и поздней античности по всей территории Европы, Северной Африки и Ближнего Востока. Образы большинстве женских божеств, которые выступали олицетворениями или покровительницами любви и плодородия, были связаны с грудью и грудным молоком.

Изобразительное искусство

Женщины с обнажённой грудью изображены на сотнях картин великих художников в течение всего времени существования человечества. Эти картины выставлены в крупнейших музеях и выставочных залах. При продажах на аукционах продавцы и покупатели обычно не раскрывают своих имён, а окончательная сумма сделки намного больше предлагаемой и доходит до сотен тысяч долларов.

Художественная литература

Многочисленны описания женской груди в художественной литературе.

Трудность заключается в неуловимой грани между прекрасным, возвышенным и пошлым, низким. Эту грань автор определяет для себя сам и преподносит её обществу в литературном произведении.

«Сколько я себя помню, я всегда любил женскую грудь. Она нравилась мне в кожуре одежды и очищенной от неё. Я боготворил её овальность, странную и многоликую, её тревожную и воровскую податливость. Из некоторых книжек Фрейда я узнал, что моя любовь к груди — сфера психоанализа, то есть, как любовь к эскимо — антидепрессант. Когда я вижу её, душа льнёт к божественной поре младенчества, и алый сосок в моём рту словно волшебным мгновением решал все мои проблемы, и я растворялся в блаженном супе гармонии.

Поэтому в моей неустроенной жизни за частоколом забот сперва не осознанно, а потом сознательно я страстно тянулся к женской груди. Самым заветным мечтанием было — слиться с нею в совокупности. Это же совершенно нормальный процесс. Скажем, часовщик подспудно сливается в часы, а микробиолог растворяется в мире бактерий. Так они познают предмет своей страсти изнутри. Я хотел стать женской грудью… приходилось вместе с грудью подбирать и лицо. Встречались милые физиономии, но груди их были незрелы и заурядны. Так я узнал, что два божьих дара в одном союзе — аномалия для кунсткамеры.

Я понимал, что я динозавр — девушек любят не за лицо или грудь. Их любят за душу. Но кто станет отрицать, что грудь — одно из немногих воплощений души?».

— Фрэнсис Фукуяма. Конец истории и последний человек.Люди без груди.

Фотография

Изображение женской груди в фотографии представляет отдельный вид искусства.

Фильмы

С развитием кинематографа появилась целая индустрия по производству эротических и порнофильмов, показывающих женскую грудь под разным углом зрения, а также в движении.

Астрономия

Из древнегреческой мифологии пришли понятия Галактика (др.-греч. Γαλαξίας 'молочный, млечный') и Млечный Путь. Согласно легенде, Зевс решил сделать своего сына Геракла, рождённого от смертной женщины Алкмены, бессмертным, и для этого подложил его спящей жене Гере, чтобы Геракл выпил божественного молока. Гера, проснувшись, увидела, что кормит не своего ребёнка, и оттолкнула его от себя. Брызнувшая из груди богини струя молока превратилась в Млечный Путь.

Маммопластика

Маммопластика (лат. mammoplastica) — это пластическая операция на молочной железе, которая заключается в изменении размера и (или) формы молочной железы. В случае отвисания железы удаляют кожу и расположенную под ней железистую ткань. Для коррекции молочной железы под кожу может быть имплантирован специальный протез. Эндопротезирование молочных желез показано при асимметрии молочных желез и при восстановлении груди после мастэктомии (удалении груди).

Маммопластика показана при макроспатии, микромастии, птозе молочных желез, постлактационной инволюции молочных желез и гинекомастии. Нельзя делать операцию при наличии онкологических и инфекционных заболеваний, нарушеннии свертываемости крови, тяжелых заболеваний внутренних органов, незавершённой лактации, а также лицам не достигшим возраста 18 лет. Перед проведением операции пациент сдаёт анализы крови, мочи, ЭКГ и УЗИ молочных желез. Операция проводится под общей анестезией. В зависимости от вида оперативного вмешательства она может продолжаться от 1,5 до 4 часов. При стандартном течении операции пациентку выписывают уже на следующий после операции день. Самыми распространёнными осложнениями являются подкожные гематомы, гипертрофированные рубцы, воспалительные изменения мягких тканей, контрактура протезов.

Виды маммопластики:

• Эндопротезирование молочных желез (увеличивающая маммопластика)
• Редукционная маммопластика
• Подтяжка груди
• Липосакция
• Метод короткого (вертикального) шва
• Уменьшение груди при гигантомастии
• Т-образный или якорный разрез

Увеличение груди

Операция по увеличению груди относящаяся к области восстановительной и эстетической хирургии. Она может происходить как по эстетическим причинам, так и по медицинским показаниям.

В 1889 году была впервые увеличена грудь с помощью инъекций жидкого парафина. В первые десятилетия XX века для увеличения груди делались попытки применять жировую ткань, каучук, воловьи хрящи, шерсть, гуттаперчу, полиэтиленовые и поливиниловые губки, полиэфирную пену, пенопласт, полиуретан, полиэстер и тефлонсиликоновые протезы. Подобные операции приводили к возникновению инфекций, опухолей, деформациям грудей, жировому некрозу и хроническим воспалительным реакциям.

В 1950—1960-е годы минимум 50 тыс. женщин были введены инъекции различных синтетических материалов, включая жидкий силикон и поливиниловые губки. В 1961 году американские хирурги Т. Кронин и Ф. Джероу разработали первые силиконовые имплантаты. В 1964 году французская компания «Arion» разработала имплантаты, заполняемые солевым раствором.

Имплантаты вызывают образование фиброзных капсул, которая что может вызывать капсулярную контрактуру и мучительные затвердения грудей. Они могут установить асимметрию грудей, нарушить чувствительность в области соска и т. д.

Редукционная маммопластика

Редукционная маммопластика применяется при гигантомастии и направленна на уменьшение объёма молочных желез путём резекции железистой и жировой тканей и избытка кожи. Увеличение молочных желез женщины может произойти при беременности, общих эндокринных нарушениях и ожирении.

Основным показанием к редукционной маммопластике у большинства пациенток являются тяжелые птозные молочные железы, которые могут причинять женщине как физический, так и моральный дискомфорт. Некоторые женщины предъявляют жалобы на боли в грудном и шейном отделе позвоночника, а также на возникающие от чрезмерного давления бретелек бюстгальтера рубцовые борозды на плечах и т. д. Гипертрофия молочных желез может сопровождаться хроническим маститом и мастопатией. Противопоказаниями для проведения операции являются заболевания молочных желез и тяжелые сопутствующие заболевания.

Подтяжка груди

Подтяжка груди призванна скорректировать и эстетически подтянуть опущенные ткани (птоз). Главными задачами подтяжки молочных желез является перемещение в более высокое положение сосково-ареолярных комплексов, а также создание красивой формы груди. В некоторых случаях (например при отсутствии железистой ткани), с целью получения высокой проекции желез выполняется подтяжка вместе с увеличением груди. При стандартном оперативном вмешательстве по увеличению груди усиливается её из-за увеличения массы самой груди.

Липосакция

При помощи липосакции хирургическим путём изменяется характер отложения жира. Липосакция бывает трёх видов: тумесцентная, ультразвуковая и лазерная. За 10 дней до проведения липосакции запрещается курить и принимать препараты, влияющие на свертываемость крови. Пациенту рекомендуется пройти процедуру очищения кишечника и сдать все необходимые анализы. Операция проводится местной или общей анестезией и продолжается не менее 30 минут.

См. также

• Топлес
• Грудное вскармливание
• Женское молоко
• Молочная железа
• Норма Стиц — обладательница крупнейшей в мире естественной груди.
• Рак молочной железы
• Декольте

Литература

• Грудь женская! Души застывший вздох (Цветаева)

Ссылки

• [www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/stihi/150860.html Феномен женской груди: тотальность Млечного Пути]

Отрывок, характеризующий Женская грудь

Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.