Женская сборная Чили по хоккею на траве

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Женская сборная Чили по хоккею на траве
Прозвище

Дьяволицы (Las Diablas; The Devils)

Национальная федерация

Федерация хоккея на траве Чили
(Federación Chilena de Hockey Sobre Césped)

Конфедерация

PAHF (Северная, Центральная и Южная Америка)

Гл. тренер

Ronald Stein

Менеджер

Kattana Rodriguez

Капитан

Camila Caram

Рейтинг ФИХ

20 [1] (01.01.2015)

Основная
форма
Резервная
форма

Женская сборная Чили по хоккею на траве (англ. Chile women's national field hockey team) (прозвище «Дьяволицы»; исп. Las Diablas, англ. The Devils) — женская сборная по хоккею на траве, представляющая Чили на международной арене. Управляющим органом сборной выступает Федерация хоккея на траве Чили (исп. Federación Chilena de Hockey Sobre Césped).

Сборная занимает (по состоянию на 1 января 2015) 20-е место в рейтинге Международной федерации хоккея на траве (FIH)[1].





Результаты выступлений

Мировая лига

  • 2012/13 — 16-е место
  • 2014/15 — ?? место (попали по рейтингу ФИХ сразу во 2-й раунд; он будет в марте 2015)

Панамериканские игры

  • 1987—1995 — не участвовали
  • 1999 — 6-е место
  • 2003 — 4-е место
  • 2007 — 4-е место
  • 2011
  • 2015

Панамериканский чемпионат

  • 2001 — не участвовали
  • 2004 — 5-е место
  • 2009 —
  • 2013 — 4-е место

Чемпионат Южной Америки

См. также

Напишите отзыв о статье "Женская сборная Чили по хоккею на траве"

Примечания

  1. 1 2 [www.fih.ch/en/fih/events/worldranking Мировой рейтинг ФИХ (мужские и женские сборные)]

Ссылки

  • [www.chilehockey.org/ Federación Chilena de Hockey Sobre Césped - Official website] (исп.)

Отрывок, характеризующий Женская сборная Чили по хоккею на траве

Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.